Неточные совпадения
— Так
какого же тебе черта
надо? — закричал сверху Разумихин.
Тот молча продолжал спускаться.
Он только чувствовал и знал, что
надо, чтобы все переменилось, так или этак, «хоть
как бы
то ни было», повторял он с отчаянною, неподвижною самоуверенностью и решимостью.
В контору
надо было идти все прямо и при втором повороте взять влево: она была тут в двух шагах. Но, дойдя до первого поворота, он остановился, подумал, поворотил в переулок и пошел обходом, через две улицы, — может быть, безо всякой цели, а может быть, чтобы хоть минуту еще протянуть и выиграть время. Он шел и смотрел в землю. Вдруг
как будто кто шепнул ему что-то на ухо. Он поднял голову и увидал, что стоит у тогодома, у самых ворот. С
того вечера он здесь не был и мимо не проходил.
Когда я… кхе! когда я… кхе-кхе-кхе… о, треклятая жизнь! — вскрикнула она, отхаркивая мокроту и схватившись за грудь, — когда я… ах, когда на последнем бале… у предводителя… меня увидала княгиня Безземельная, — которая меня потом благословляла, когда я выходила за твоего папашу, Поля, —
то тотчас спросила: «Не
та ли это милая девица, которая с шалью танцевала при выпуске?..» (Прореху-то зашить
надо; вот взяла бы иглу да сейчас бы и заштопала,
как я тебя учила, а
то завтра… кхе!.. завтра… кхе-кхе-кхе!.. пуще разо-рвет! — крикнула она надрываясь…)…
Я в
том смысле, что тут
надо бы поболее точности, так сказать, более наружной определенности: извините во мне естественное беспокойство практического и благонамеренного человека, но нельзя ли тут одежду, например, особую завести, носить что-нибудь, клеймы там, что ли,
какие?..
Я понимаю, что это досадно, но на твоем месте, Родька, я бы захохотал всем в глаза, или лучше: на-пле-вал бы всем в рожу, да погуще, да раскидал бы на все стороны десятка два плюх, умненько,
как и всегда их
надо давать, да
тем бы и покончил.
— Всего легче! На таких-то пустейших вещах всего легче и сбиваются хитрые-то люди. Чем хитрей человек,
тем он меньше подозревает, что его на простом собьют. Хитрейшего человека именно на простейшем
надо сбивать. Порфирий совсем не так глуп,
как ты думаешь…
— Так, мне очень
надо, — ответил он смутно,
как бы колеблясь в
том, что хотел сказать. Но в бледном лице его была какая-то резкая решимость.
Не стану теперь описывать, что было в
тот вечер у Пульхерии Александровны,
как воротился к ним Разумихин,
как их успокоивал,
как клялся, что
надо дать отдохнуть Роде в болезни, клялся, что Родя придет непременно, будет ходить каждый день, что он очень, очень расстроен, что не
надо раздражать его;
как он, Разумихин, будет следить за ним, достанет ему доктора хорошего, лучшего, целый консилиум… Одним словом, с этого вечера Разумихин стал у них сыном и братом.
— Что? Бумажка? Так, так… не беспокойтесь, так точно-с, — проговорил,
как бы спеша куда-то, Порфирий Петрович и, уже проговорив это, взял бумагу и просмотрел ее. — Да, точно так-с. Больше ничего и не
надо, — подтвердил он
тою же скороговоркой и положил бумагу на стол. Потом, через минуту, уже говоря о другом, взял ее опять со стола и переложил к себе на бюро.
Мне
надо быть на похоронах
того самого раздавленного лошадьми чиновника, про которого вы… тоже знаете… — прибавил он, тотчас же рассердившись за это прибавление, а потом тотчас же еще более раздражившись, — мне это все надоело-с, слышите ли, и давно уже… я отчасти от этого и болен был… одним словом, — почти вскрикнул он, почувствовав, что фраза о болезни еще более некстати, — одним словом: извольте или спрашивать меня, или отпустить сейчас же… а если спрашивать,
то не иначе
как по форме-с!
— Э-эх, Соня! — вскрикнул он раздражительно, хотел было что-то ей возразить, но презрительно замолчал. — Не прерывай меня, Соня! Я хотел тебе только одно доказать: что черт-то меня тогда потащил, а уж после
того мне объяснил, что не имел я права туда ходить, потому что я такая же точно вошь,
как и все! Насмеялся он
надо мной, вот я к тебе и пришел теперь! Принимай гостя! Если б я не вошь был,
то пришел ли бы я к тебе? Слушай: когда я тогда к старухе ходил, я только попробовать сходил… Так и знай!
— Что? Священника?.. Не
надо… Где у вас лишний целковый?.. На мне нет грехов!.. Бог и без
того должен простить… Сам знает,
как я страдала!.. А не простит, так и не
надо!..
— Так к тебе ходит Авдотья Романовна, — проговорил он, скандируя слова, — а ты сам хочешь видеться с человеком, который говорит, что воздуху
надо больше, воздуху и… и стало быть, и это письмо… это тоже что-нибудь из
того же, — заключил он
как бы про себя.
«
Надо кончить с Свидригайловым, — думал он, — и во что бы
то ни стало,
как можно скорей: этот тоже, кажется, ждет, чтоб я сам к нему пришел».
Во всяком случае, Свидригайлова
надо увидать
как можно скорее, решил он про себя окончательно. Слава богу, тут не так нужны подробности, сколько сущность дела; но если, если только способен он, если Свидригайлов что-нибудь интригует против Дуни, —
то…
Видите, в
каком трактиришке все время просиживаю, и это мне всласть,
то есть не
то чтобы всласть, а так,
надо же где-нибудь сесть.
— Понимаю (вы, впрочем, не утруждайте себя: если хотите,
то много и не говорите); понимаю,
какие у вас вопросы в ходу: нравственные, что ли? вопросы гражданина и человека? А вы их побоку; зачем они вам теперь-то? Хе, хе! Затем, что все еще и гражданин и человек? А коли так, так и соваться не
надо было; нечего не за свое дело браться. Ну, застрелитесь; что, аль не хочется?
Она тоже весь этот день была в волнении, а в ночь даже опять захворала. Но она была до
того счастлива, что почти испугалась своего счастия. Семь лет, толькосемь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы были смотреть на эти семь лет,
как на семь дней. Он даже и не знал
того, что новая жизнь не даром же ему достается, что ее
надо еще дорого купить, заплатить за нее великим, будущим подвигом…
Если я мальчик, как назвала меня однажды бойкая девушка с корзиной дынь, — она сказала: «Ну-ка, посторонись, мальчик», — то почему я думаю о всем большом: книгах, например, и о должности капитана, семье, ребятишках, о
том, как надо басом говорить: «Эй вы, мясо акулы!» Если же я мужчина, — что более всех других заставил меня думать оборвыш лет семи, сказавший, становясь на носки: «Дай-ка прикурить, дядя!» — то почему у меня нет усов и женщины всегда становятся ко мне спиной, словно я не человек, а столб?
Неточные совпадения
Идем домой понурые… // Два старика кряжистые // Смеются… Ай, кряжи! // Бумажки сторублевые // Домой под подоплекою // Нетронуты несут! //
Как уперлись: мы нищие — // Так
тем и отбоярились! // Подумал я тогда: // «Ну, ладно ж! черти сивые, // Вперед не доведется вам // Смеяться
надо мной!» // И прочим стало совестно, // На церковь побожилися: // «Вперед не посрамимся мы, // Под розгами умрем!»
— Ах,
какой вздор! — продолжала Анна, не видя мужа. — Да дайте мне ее, девочку, дайте! Он еще не приехал. Вы оттого говорите, что не простит, что вы не знаете его. Никто не знал. Одна я, и
то мне тяжело стало. Его глаза,
надо знать, у Сережи точно такие же, и я их видеть не могу от этого. Дали ли Сереже обедать? Ведь я знаю, все забудут. Он бы не забыл.
Надо Сережу перевести в угольную и Mariette попросить с ним лечь.
Казалось, очень просто было
то, что сказал отец, но Кити при этих словах смешалась и растерялась,
как уличенный преступник. «Да, он всё знает, всё понимает и этими словами говорит мне, что хотя и стыдно, а
надо пережить свой стыд». Она не могла собраться с духом ответить что-нибудь. Начала было и вдруг расплакалась и выбежала из комнаты.
Испуганный
тем отчаянным выражением, с которым были сказаны эти слова, он вскочил и хотел бежать за нею, но, опомнившись, опять сел и, крепко сжав зубы, нахмурился. Эта неприличная,
как он находил, угроза чего-то раздражила его. «Я пробовал всё, — подумал он, — остается одно — не обращать внимания», и он стал собираться ехать в город и опять к матери, от которой
надо было получить подпись на доверенности.
— Нет, — сказала она, раздражаясь
тем, что он так очевидно этой переменой разговора показывал ей, что она раздражена, — почему же ты думаешь, что это известие так интересует меня, что
надо даже скрывать? Я сказала, что не хочу об этом думать, и желала бы, чтобы ты этим так же мало интересовался,
как и я.