Неточные совпадения
«После
того, —
вскрикнул он, срываясь со скамейки, — да разве
то будет? Неужели в самом деле будет?»
— А чтобы
те леший! —
вскрикивает в ярости Миколка. Он бросает кнут, нагибается и вытаскивает со дна телеги длинную и толстую оглоблю, берет ее за конец в обе руки и с усилием размахивается над савраской.
— Эх, ешь
те комары! Расступись! — неистово
вскрикивает Миколка, бросает оглоблю, снова нагибается в телегу и вытаскивает железный лом. — Берегись! — кричит он и что есть силы огорошивает с размаху свою бедную лошаденку. Удар рухнул; кобыленка зашаталась, осела, хотела было дернуть, но лом снова со всего размаху ложится ей на спину, и она падает на землю, точно ей подсекли все четыре ноги разом.
— Да и вы в присутствии, —
вскрикнул Раскольников, — а кроме
того, что кричите, папиросу курите, стало быть, всем нам манкируете. — Проговорив это, Раскольников почувствовал невыразимое наслаждение.
— Ну что ж, что читали? —
вскричал он вдруг в недоумении и в нетерпении. — Мне-то какое дело! Что ж в
том?
— Батюшки! — причитал кучер, — как тут усмотреть! Коли б я гнал али б не кричал ему, а
то ехал не поспешно, равномерно. Все видели: люди ложь, и я
то ж. Пьяный свечки не поставит — известно!.. Вижу его, улицу переходит, шатается, чуть не валится, — крикнул одноважды, да в другой, да в третий, да и придержал лошадей; а он прямехонько им под ноги так и пал! Уж нарочно, что ль, он аль уж очень был нетверез… Лошади-то молодые, пужливые, — дернули, а он
вскричал — они пуще… вот и беда.
Когда я… кхе! когда я… кхе-кхе-кхе… о, треклятая жизнь! —
вскрикнула она, отхаркивая мокроту и схватившись за грудь, — когда я… ах, когда на последнем бале… у предводителя… меня увидала княгиня Безземельная, — которая меня потом благословляла, когда я выходила за твоего папашу, Поля, —
то тотчас спросила: «Не
та ли это милая девица, которая с шалью танцевала при выпуске?..» (Прореху-то зашить надо; вот взяла бы иглу да сейчас бы и заштопала, как я тебя учила, а
то завтра… кхе!.. завтра… кхе-кхе-кхе!.. пуще разо-рвет! — крикнула она надрываясь…)…
— Так, так… хоть я и не во всем с вами согласна, — серьезно прибавила Авдотья Романовна и тут же
вскрикнула, до
того больно на этот раз стиснул он ей руку.
— Лучше всего, маменька, пойдемте к нему сами и там, уверяю вас, сразу увидим, что делать. Да к
тому же пора, — господи! Одиннадцатый час! —
вскрикнула она, взглянув на свои великолепные золотые часы с эмалью, висевшие у ней на шее на тоненькой венецианской цепочке и ужасно не гармонировавшие с остальным нарядом. «Женихов подарок», — подумал Разумихин.
Дамы потихоньку пошли за отправившимся по лестнице вперед Разумихиным, и когда уже поравнялись в четвертом этаже с хозяйкиною дверью,
то заметили, что хозяйкина дверь отворена на маленькую щелочку и что два быстрые черные глаза рассматривают их обеих из темноты. Когда же взгляды встретились,
то дверь вдруг захлопнулась, и с таким стуком, что Пульхерия Александровна чуть не
вскрикнула от испуга.
— Что ж, и ты меня хочешь замучить! —
вскричал он с таким горьким раздражением, с таким отчаянием во взгляде, что у Разумихина руки опустились. Несколько времени он стоял на крыльце и угрюмо смотрел, как
тот быстро шагал по направлению к своему переулку. Наконец, стиснув зубы и сжав кулаки, тут же поклявшись, что сегодня же выжмет всего Порфирия, как лимон, поднялся наверх успокоивать уже встревоженную долгим их отсутствием Пульхерию Александровну.
— Что это такое:
тот самый? Про что вы это? —
вскричал Раскольников.
Мне надо быть на похоронах
того самого раздавленного лошадьми чиновника, про которого вы… тоже знаете… — прибавил он, тотчас же рассердившись за это прибавление, а потом тотчас же еще более раздражившись, — мне это все надоело-с, слышите ли, и давно уже… я отчасти от этого и болен был… одним словом, — почти
вскрикнул он, почувствовав, что фраза о болезни еще более некстати, — одним словом: извольте или спрашивать меня, или отпустить сейчас же… а если спрашивать,
то не иначе как по форме-с!
— Это вы сказали сегодня Порфирию… о
том, что я приходил? —
вскричал он, пораженный внезапною идеей.
И Катерина Ивановна не
то что вывернула, а так и выхватила оба кармана, один за другим наружу. Но из второго, правого, кармана вдруг выскочила бумажка и, описав в воздухе параболу, упала к ногам Лужина. Это все видели; многие
вскрикнули. Петр Петрович нагнулся, взял бумажку двумя пальцами с пола, поднял всем на вид и развернул. Это был сторублевый кредитный билет, сложенный в восьмую долю. Петр Петрович обвел кругом свою руку, показывая всем билет.
Со всех сторон полетели восклицания. Раскольников молчал, не спуская глаз с Сони, изредка, но быстро переводя их на Лужина. Соня стояла на
том же месте, как без памяти: она почти даже не была и удивлена. Вдруг краска залила ей все лицо; она
вскрикнула и закрылась руками.
— Какое мне дело, что вам в голову пришли там какие-то глупые вопросы, —
вскричал он. — Это не доказательство-с! Вы могли все это сбредить во сне, вот и все-с! А я вам говорю, что вы лжете, сударь! Лжете и клевещете из какого-либо зла на меня, и именно по насердке за
то, что я не соглашался на ваши вольнодумные и безбожные социальные предложения, вот что-с!
— Вечно одно и
то же! —
вскричал раздражительно Раскольников. — У вас только и в мыслях, что они! Побудьте со мной.
— Да неужель, неужель это все взаправду! Господи, да какая ж это правда! Кто же этому может поверить?.. И как же, как же вы сами последнее отдаете, а убили, чтоб ограбить! А!.. —
вскрикнула она вдруг, —
те деньги, что Катерине Ивановне отдали…
те деньги… Господи, да неужели ж и
те деньги…
— И что тебе, что тебе в
том, —
вскричал он через мгновение с каким-то даже отчаянием, — ну что тебе в
том, если б я и сознался сейчас, что дурно сделал? Ну что тебе в этом глупом торжестве надо мною? Ах, Соня, для
того ли я пришел к тебе теперь!
— Э-эх, Соня! —
вскрикнул он раздражительно, хотел было что-то ей возразить, но презрительно замолчал. — Не прерывай меня, Соня! Я хотел тебе только одно доказать: что черт-то меня тогда потащил, а уж после
того мне объяснил, что не имел я права туда ходить, потому что я такая же точно вошь, как и все! Насмеялся он надо мной, вот я к тебе и пришел теперь! Принимай гостя! Если б я не вошь был,
то пришел ли бы я к тебе? Слушай: когда я тогда к старухе ходил, я только попробовать сходил… Так и знай!
Какое преступление? —
вскричал он вдруг в каком-то внезапном бешенстве, —
то, что я убил гадкую, зловредную вошь, старушонку процентщицу, никому не нужную, которую убить сорок грехов простят, которая из бедных сок высасывала, и это-то преступление?
Главное, главное в
том, что все теперь пойдет по-новому, переломится надвое, —
вскричал он вдруг, опять возвращаясь к тоске своей, — все, все, а приготовлен ли я к
тому?
Неточные совпадения
— Нет, это ужасно. Быть рабом каким-то! —
вскрикнул Левин, вставая и не в силах более удерживать своей досады. Но в
ту же секунду почувствовал, что он бьет сам себя.
— Ах! —
вскрикнула она, увидав его и вся просияв от радости. — Как ты, как же вы (до этого последнего дня она говорила ему
то «ты»,
то «вы»)? Вот не ждала! А я разбираю мои девичьи платья, кому какое…
— А
то… — с гневом
вскрикнул князь.
Лицо Анны в
ту минуту, как она в маленькой, прижавшейся к углу старой коляски фигуре узнала Долли, вдруг просияло радостною улыбкой. Она
вскрикнула, дрогнула на седле и тронула лошадь галопом. Подъехав к коляске, она без помощи соскочила и, поддерживая амазонку, подбежала навстречу Долли.
— Да я не хочу знать! — почти
вскрикнула она. — Не хочу. Раскаиваюсь я в
том, что сделала? Нет, нет и нет. И если б опять
то же, сначала,
то было бы
то же. Для нас, для меня и для вас, важно только одно: любим ли мы друг друга. А других нет соображений. Для чего мы живем здесь врозь и не видимся? Почему я не могу ехать? Я тебя люблю, и мне всё равно, — сказала она по-русски, с особенным, непонятным ему блеском глаз взглянув на него, — если ты не изменился. Отчего ты не смотришь на меня?