О ты, которого все чтут моим отцом, // Великий Юпитер, держащий
страшный гром! // Зри сыну твоему творимые досады! // Впервые для своей молю тебя отрады: // Когда ты мой отец, яви, что я твой сын. // Из мрака грозных туч, и проч.
— Стало быть, вы не будете смеяться… Мне вот как хотелось бы умереть. Одеться в самое дорогое, модное платье, какое я на днях видела на здешней богачке, помещице Шеффер, надеть на руки браслеты… Потом стать на самый верх Каменной Могилы и дать себя убить молнии так, чтобы все люди видели…
Страшный гром, знаете, и конец…
Неточные совпадения
Он не бранил, не сказал больше ни одного «
страшного» слова… «
Громы» умолкли…
2-го сентября, ночью часа в два, задул жесточайший ветер: порывы с гор, из ущелий, были
страшные. В три часа ночи, несмотря на луну, ничего не стало видно, только блистала неяркая молния, но без
грома, или его не слыхать было за ветром.
— Как так твоя мать? — пробормотал он, не понимая. — Ты за что это? Ты про какую мать?.. да разве она… Ах, черт! Да ведь она и твоя! Ах, черт! Ну это, брат, затмение как никогда, извини, а я думал, Иван… Хе-хе-хе! — Он остановился. Длинная, пьяная, полубессмысленная усмешка раздвинула его лицо. И вот вдруг в это самое мгновение раздался в сенях
страшный шум и
гром, послышались неистовые крики, дверь распахнулась и в залу влетел Дмитрий Федорович. Старик бросился к Ивану в испуге:
Но, как ни усердствовал Алемпий, мы не миновали своей участи. Сначала раздались
страшные удары
грома, как будто прямо над нашими головами, сопровождаемые молнией, а за две версты от Заболотья разразился настоящий ливень.
В тое ж минуту, безо всяких туч, блеснула молонья и ударил
гром, индо земля зашаталась под ногами, — и вырос, как будто из земли, перед купцом зверь не зверь, человек не человек, а так какое-то чудовище,
страшное и мохнатое, и заревел он голосом дикиим: «Что ты сделал?