Неточные совпадения
—
Нет, учусь… — отвечал молодой человек, отчасти удивленный и особенным витиеватым тоном речи, и тем, что так прямо, в упор, обратились к нему. Несмотря на недавнее мгновенное желание хотя
какого бы ни было сообщества с людьми, он при первом, действительно обращенном к нему,
слове вдруг ощутил свое обычное неприятное и раздражительное чувство отвращения ко всякому чужому лицу, касавшемуся или хотевшему только прикоснуться к его личности.
«Так идти, что ли, или
нет», — думал Раскольников, остановясь посреди мостовой на перекрестке и осматриваясь кругом,
как будто ожидая от кого-то последнего
слова.
— Сейчас, Софья Семеновна, у нас
нет секретов, вы не помешаете… Я бы хотел вам еще два
слова сказать… Вот что, — обратился он вдруг, не докончив, точно сорвал, к Разумихину. — Ты ведь знаешь этого…
Как его!.. Порфирия Петровича?
— Я вам не про то, собственно, говорила, Петр Петрович, — немного с нетерпением перебила Дуня, — поймите хорошенько, что все наше будущее зависит теперь от того, разъяснится ли и уладится ли все это
как можно скорей, или
нет? Я прямо, с первого
слова говорю, что иначе не могу смотреть, и если вы хоть сколько-нибудь мною дорожите, то хоть и трудно, а вся эта история должна сегодня же кончиться. Повторяю вам, если брат виноват, он будет просить прощения.
—
Нет, не сказал…
словами; но она многое поняла. Она слышала ночью,
как ты бредила. Я уверен, что она уже половину понимает. Я, может быть, дурно сделал, что заходил. Уж и не знаю, для чего я даже и заходил-то. Я низкий человек, Дуня.
Неточные совпадения
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни
слова поговорить о деле. Ну что, друг,
как твой барин?.. строг? любит этак распекать или
нет?
— Ведь вот, — говорил Катавасов, по привычке, приобретенной на кафедре, растягивая свои
слова, —
какой был способный малый наш приятель Константин Дмитрич. Я говорю про отсутствующих, потому что его уж
нет. И науку любил тогда, по выходе из университета, и интересы имел человеческие; теперь же одна половина его способностей направлена на то, чтоб обманывать себя, и другая — чтоб оправдывать этот обман.
— Да…
нет, — говорил Левин, путаясь в
словах. —
Как же ты не дал знать прежде, то есть во время еще моей свадьбы? Я наводил справки везде.
— Долли! — проговорил он, уже всхлипывая. — Ради Бога, подумай о детях, они не виноваты. Я виноват, и накажи меня, вели мне искупить свою вину. Чем я могу, я всё готов! Я виноват,
нет слов сказать,
как я виноват! Но, Долли, прости!
Сердцеведением и мудрым познаньем жизни отзовется
слово британца; легким щеголем блеснет и разлетится недолговечное
слово француза; затейливо придумает свое, не всякому доступное, умно-худощавое
слово немец; но
нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало,
как метко сказанное русское
слово.