Неточные совпадения
Толстяков, мой
приятель, каждый раз принужден снимать свою покрышку, входя куда-нибудь в общее место, где все другие в шляпах и фуражках
стоят.
Третьего дня я еще и не знал, что он здесь
стоит в нумерах, у вас, Андрей Семенович, и что, стало быть, в тот же самый день, как мы поссорились, то есть третьего же дня, он был свидетелем того, как я передал, в качестве
приятеля покойного господина Мармеладова, супруге его Катерине Ивановне несколько денег на похороны.
Неточные совпадения
— Браво, Вронский! — послышались ему голоса кучки людей — он знал, его полка и
приятелей, — которые
стояли у этого препятствия; он не мог не узнать голоса Яшвина, но он не видал его.
Одни закусывали,
стоя или присев к столу; другие ходили, куря папиросы, взад и вперед по длинной комнате и разговаривали с давно не виденными
приятелями.
«Нет, этого мы
приятелю и понюхать не дадим», — сказал про себя Чичиков и потом объяснил, что такого
приятеля никак не найдется, что одни издержки по этому делу будут
стоить более, ибо от судов нужно отрезать полы собственного кафтана да уходить подалее; но что если он уже действительно так стиснут, то, будучи подвигнут участием, он готов дать… но что это такая безделица, о которой даже не
стоит и говорить.
— Вот он вас проведет в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим
приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.) в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище провожает автора до Рая.] и провел их в комнату присутствия, где
стояли одни только широкие кресла и в них перед столом, за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида с указами Петра I, стоявшая на столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель.
Но досада ли, которую почувствовали приезжие кони за то, что разлучили их с
приятелями, или просто дурь, только, сколько ни хлыстал их кучер, они не двигались и
стояли как вкопанные.