Неточные совпадения
Письмо матери его измучило. Но относительно главнейшего, капитального
пункта сомнений в нем не было ни на минуту, даже в то еще время, как он читал письмо. Главнейшая суть дела была решена в его голове, и решена окончательно: «Не бывать этому браку, пока я жив, и к черту господина Лужина!»
Впоследствии, когда он припоминал это время и все, что случилось с ним в эти дни, минуту за минутой,
пункт за
пунктом, черту за чертой, его до суеверия поражало всегда одно обстоятельство, хотя, в сущности, и не очень необычайное, но которое постоянно казалось ему потом как бы каким-то предопределением судьбы его.
Но неразрешенных
пунктов и сомнений оставалась еще целая бездна.
Он шел, смотря кругом рассеянно и злобно. Все мысли его кружились теперь около одного какого-то главного
пункта, — и он сам чувствовал, что это действительно такой главный
пункт и есть и что теперь, именно теперь, он остался один на один с этим главным
пунктом, — и что это даже в первый раз после этих двух месяцев.
По прежнему обхватил он левою рукой голову больного, приподнял его и начал поить с чайной ложечки чаем, опять беспрерывно и особенно усердно подувая на ложку, как будто в этом процессе подувания и состоял самый главный и спасительный
пункт выздоровления.
— Да; черт его принес теперь; может быть, расстроил все дело. А заметил ты, что он ко всему равнодушен, на все отмалчивается, кроме одного
пункта, от которого из себя выходит: это убийство…
А Заметов, оставшись один, сидел еще долго на том же месте, в раздумье. Раскольников невзначай перевернул все его мысли, насчет известного
пункта, и окончательно установил его мнение.
— То есть не в сумасшедшие. Я, брат, кажется, слишком тебе разболтался… Поразило, видишь ли, его давеча то, что тебя один только этот
пункт интересует; теперь ясно, почему интересует; зная все обстоятельства… и как это тебя раздражило тогда и вместе с болезнью сплелось… Я, брат, пьян немного, только черт его знает, у него какая-то есть своя идея… Я тебе говорю: на душевных болезнях помешался. А только ты плюнь…
— А я так уверена, что он и завтра будет то же говорить… об этом, — отрезала Авдотья Романовна и уж, конечно, это была загвоздка, потому что тут был
пункт, о котором Пульхерия Александровна слишком боялась теперь заговаривать.
Лучше всего прочтите ее сами; тут есть
пункт, который очень меня беспокоит… вы сейчас увидите сами, какой это
пункт, и… скажите мне ваше откровенное мнение, Дмитрий Прокофьич!
— А что, интересно было? Я ведь вас вчера на самом интересном
пункте бросил? Кто победил?
«Во вкус вхожу в иных
пунктах!» — подумал он про себя.
— Это вы правду сказали, что у меня есть знакомые, — подхватил Свидригайлов, не отвечая на главный
пункт, — я уж встречал; третий ведь день слоняюсь; и сам узнаю, и меня, кажется, узнают.
— Точно так-с, Авдотья Романовна, — внушительно проговорил Петр Петрович, присев опять на стул, но все еще сохраняя шляпу в руках, — я действительно желал объясниться и с вами, и с многоуважаемою вашею мамашей, и даже о весьма важных
пунктах.
Но как и брат ваш не может при мне объясниться насчет некоторых предложений господина Свидригайлова, так и я не желаю и не могу объясниться… при других… насчет некоторых весьма и весьма важных
пунктов.
Хоть я и настаивал давеча, что в присутствии вашего брата не желаю и не могу изъяснить всего, с чем пришел, тем не менее я теперь же намерен обратиться к многоуважаемой вашей мамаше для необходимого объяснения по одному весьма капитальному и для меня обидному
пункту.
Признаюсь вам, это мой слабый
пункт.
Они перекидывались всегда короткими словами и ни разу не заговорили о капитальном
пункте, как будто между ними так само собою и условилось, чтобы молчать об этом до времени.
Уж потом, после вас, когда он стал весьма и весьма складно на иные
пункты отвечать, так что я сам удивился, и потом ему ни на грош не поверил!
Хе! хе! на иные-то
пункты весьма складно мне отвечал, очевидно, нужные сведения получил, ловко приготовился; ну а по другим
пунктам просто как в лужу, ничегошечко не знает, не ведает, да и сам не подозревает, что не ведает!
— Ну, вот это вопрос! По
пунктам вам и отвечу: во-первых, взять вас так прямо под арест мне невыгодно.
Насчет последнего
пункта Марфа Петровна была, впрочем, во вce время довольно спокойна; это была умная женщина, а следственно, не могла же на меня смотреть иначе, как на развратника и потаскуна, который серьезно полюбить не в состоянии.
Я вижу, что вас тоже все это чрезвычайно интересует, и почту за долг, при первом удобном случае, по всем
пунктам удовлетворить ваше любопытство.
Ему вдруг почему-то вспомнилось, как давеча, за час до исполнения замысла над Дунечкой, он рекомендовал Раскольникову поручить ее охранению Разумихина. «В самом деле, я, пожалуй, пуще для своего собственного задора тогда это говорил, как и угадал Раскольников. А шельма, однако ж, этот Раскольников! Много на себе перетащил. Большою шельмой может быть со временем, когда вздор повыскочит, а теперь слишком уж жить ему хочется! Насчет этого
пункта этот народ — подлецы. Ну да черт с ним, как хочет, мне что».
Стали, наконец, бояться этого странного молчания Пульхерии Александровны насчет некоторых
пунктов.
Дуня увидела наконец, что трудно лгать и выдумывать, и пришла к окончательному заключению, что лучше уж совершенно молчать об известных
пунктах; но все более и более становилось ясно до очевидности, что бедная мать подозревает что-то ужасное.
Неточные совпадения
Разделенные на отряды (в каждом уже с вечера был назначен особый урядник и особый шпион), они разом на всех
пунктах начали работу разрушения.
Не имелось ясного центрального
пункта; улицы разбегались вкривь и вкось; дома лепились кое-как, без всякой симметрии, по местам теснясь друг к другу, по местам оставляя в промежутках огромные пустыри.
Толпе этот ответ не понравился, да и вообще она ожидала не того. Ей казалось, что Грустилов, как только приведут к нему Линкина, разорвет его пополам — и дело с концом. А он вместо того разговаривает! Поэтому, едва градоначальник разинул рот, чтоб предложить второй вопросный
пункт, как толпа загудела:
Словом сказать, в полчаса, да и то без нужды, весь осмотр кончился. Видит бригадир, что времени остается много (отбытие с этого
пункта было назначено только на другой день), и зачал тужить и корить глуповцев, что нет у них ни мореходства, ни судоходства, ни горного и монетного промыслов, ни путей сообщения, ни даже статистики — ничего, чем бы начальниково сердце возвеселить. А главное, нет предприимчивости.
2) Более сего
пунктов не имеется.