Неточные совпадения
— Да что же это я! — продолжал он, восклоняясь опять и как бы в глубоком изумлении, — ведь я
знал же, что я этого
не вынесу, так чего ж я до сих
пор себя мучил? Ведь еще вчера, вчера, когда я пошел делать эту… пробу, ведь я вчера же понял совершенно, что
не вытерплю… Чего ж я теперь-то? Чего ж я еще до сих
пор сомневался? Ведь вчера же, сходя с лестницы, я сам сказал, что это подло, гадко, низко, низко… ведь меня от одной мысли наяву стошнило и в ужас бросило…
«Если действительно все это дело сделано было сознательно, а
не по-дурацки, если у тебя действительно была определенная и твердая цель, то каким же образом ты до сих
пор даже и
не заглянул в кошелек и
не знаешь, что тебе досталось, из-за чего все муки принял и на такое подлое, гадкое, низкое дело сознательно шел? Да ведь ты в воду его хотел сейчас бросить, кошелек-то, вместе со всеми вещами, которых ты тоже еще
не видал… Это как же?»
— Он Лидочку больше всех нас любил, — продолжала она очень серьезно и
не улыбаясь, уже совершенно как говорят большие, — потому любил, что она маленькая, и оттого еще, что больная, и ей всегда гостинцу носил, а нас он читать учил, а меня грамматике и закону божию, — прибавила она с достоинством, — а мамочка ничего
не говорила, а только мы
знали, что она это любит, и папочка
знал, а мамочка меня хочет по-французски учить, потому что мне уже
пора получить образование.
— Скажите, скажите мне, как вы думаете… ах, извините, я еще до сих
пор не знаю вашего имени? — торопилась Пульхерия Александровна.
— Разумеется, так! — ответил Раскольников. «А что-то ты завтра скажешь?» — подумал он про себя. Странное дело, до сих
пор еще ни разу
не приходило ему в голову: «что подумает Разумихин, когда
узнает?» Подумав это, Раскольников пристально поглядел на него. Теперешним же отчетом Разумихина о посещении Порфирия он очень немного был заинтересован: так много убыло с тех
пор и прибавилось!..
И, стало быть, Порфирий только теперь, только сейчас
узнал о квартире, а до сих
пор и
не знал.
Катерина Ивановна нарочно положила теперь пригласить эту даму и ее дочь, которых «ноги она будто бы
не стоила», тем более что до сих
пор, при случайных встречах, та высокомерно отвертывалась, — так вот, чтобы
знала же она, что здесь «благороднее мыслят и чувствуют и приглашают,
не помня зла», и чтобы видели они, что Катерина Ивановна и
не в такой доле привыкла жить.
— Я пришел вас уверить, что я вас всегда любил, и теперь рад, что мы одни, рад даже, что Дунечки нет, — продолжал он с тем же
порывом, — я пришел вам сказать прямо, что хоть вы и несчастны будете, но все-таки
знайте, что сын ваш любит вас теперь больше себя и что все, что вы думали про меня, что я жесток и
не люблю вас, все это была неправда. Вас я никогда
не перестану любить… Ну и довольно; мне казалось, что так надо сделать и этим начать…
— Поздно,
пора. Я сейчас иду предавать себя. Но я
не знаю, для чего я иду предавать себя.
Свободного времени у меня было много. Лекции еще не начинались. Физическая усталость от летних практических работ прошла, и я
не знал порой, куда мне деваться от этой прекрасной осени, от своего досуга и от того смутного, приятного и вместе томительного ощущения, которое искало формы, тревожило и гнало куда-то, к неведомым опытам и приключениям.
Неточные совпадения
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих
пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а
не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я
не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники //
Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами
знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той
поры… // Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На радость ли? // Вам тоже надо
знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
— Да разве я
не вижу, батюшка?
Пора мне господ
знать. Сызмальства в господах выросла. Ничего, батюшка. Было бы здоровье, да совесть чиста.
Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он
не видал ее до сих
пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он
не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял у них из рук свечи.
— А, и вы тут, — сказала она, увидав его. — Ну, что ваша бедная сестра? Вы
не смотрите на меня так, — прибавила она. — С тех
пор как все набросились на нее, все те, которые хуже ее во сто тысяч раз, я нахожу, что она сделала прекрасно. Я
не могу простить Вронскому, что он
не дал мне
знать, когда она была в Петербурге. Я бы поехала к ней и с ней повсюду. Пожалуйста, передайте ей от меня мою любовь. Ну, расскажите же мне про нее.