— А в котором часу вам приходить написано, милостисдарь! — крикнул поручик, все более и более
неизвестно чем оскорбляясь, — вам пишут в девять, а теперь уже двенадцатый час!
— Да, прекрасный, превосходный, образованный, умный… — заговорил вдруг Раскольников какою-то неожиданною скороговоркой и с каким-то необыкновенным до сих пор оживлением, — уж не помню, где я его прежде, до болезни, встречал… Кажется, где-то встречал… Вот и этот тоже хороший человек! — кивнул он на Разумихина, — нравится он тебе, Дуня? — спросил он ее и вдруг,
неизвестно чему, рассмеялся.
— Ну да, да, да, — торопливо и
неизвестно чему поддакивал Разумихин, — так вот почему тебя тогда… поразило отчасти… а знаешь, ты и в бреду об каких-то колечках и цепочках все поминал!.. Ну да, да… Это ясно, все теперь ясно.
Неточные совпадения
Удар кнута так разозлил его,
что он отскочил к перилам (
неизвестно почему он шел по самой середине моста, где ездят, а не ходят), злобно заскрежетал и защелкал зубами.
— Я послал за доктором, — твердил он Катерине Ивановне, — не беспокойтесь, я заплачу. Нет ли воды?.. и дайте салфетку, полотенце, что-нибудь, поскорее;
неизвестно еще, как он ранен… Он ранен, а не убит, будьте уверены…
Что скажет доктор!
Одним словом, явились только: полячок, потом один плюгавенький канцелярист без речей, в засаленном фраке, в угрях и с противным запахом; потом еще один глухой и почти совсем слепой старичок, когда-то служивший в каком-то почтамте и которого кто-то с незапамятных времен и
неизвестно для
чего содержал у Амалии Ивановны.
Неизвестно каким образом вдруг очутился в ее руках тот самый «похвальный лист», о котором уведомлял Раскольникова еще покойник Мармеладов, объясняя ему в распивочной,
что Катерина Ивановна, супруга его, при выпуске из института танцевала с шалью «при губернаторе и при прочих лицах».
Амалия Ивановна покраснела как рак и завизжала,
что это, может быть, у Катерины Ивановны «совсем фатер не буль; а
что у ней буль фатер аус Берлин, и таки длинны сюртук носиль и всё делаль: пуф, пуф, пуф!» Катерина Ивановна с презрением заметила,
что ее происхождение всем известно и
что в этом самом похвальном листе обозначено печатными буквами,
что отец ее полковник; а
что отец Амалии Ивановны (если только у ней был какой-нибудь отец), наверно, какой-нибудь петербургский чухонец, молоко продавал; а вернее всего,
что и совсем отца не было, потому
что еще до сих пор
неизвестно, как зовут Амалию Ивановну по батюшке: Ивановна или Людвиговна?
Он прямо подъехал к нечистому, запачканному домишке, у которого небольшие окошки едва были видны, закопченные
неизвестно чем; труба заткнута была тряпкою, и дырявая крыша вся была покрыта воробьями.
— Это ты про Эмс. Слушай, Аркадий, ты внизу позволил себе эту же выходку, указывая на меня пальцем, при матери. Знай же, что именно тут ты наиболее промахнулся. Из истории с покойной Лидией Ахмаковой ты не знаешь ровно ничего. Не знаешь и того, насколько в этой истории сама твоя мать участвовала, да, несмотря на то что ее там со мною не было; и если я когда видел добрую женщину, то тогда, смотря на мать твою. Но довольно; это все пока еще тайна, а ты — ты говоришь
неизвестно что и с чужого голоса.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить.
Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда
неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Но здесь я должен сознаться,
что тетрадки, которые заключали в себе подробности этого дела,
неизвестно куда утратились. Поэтому я нахожусь вынужденным ограничиться лишь передачею развязки этой истории, и то благодаря тому,
что листок, на котором она описана, случайно уцелел.
— Когда найдено было электричество, — быстро перебил Левин, — то было только открыто явление, и
неизвестно было, откуда оно происходит и
что оно производит, и века прошли прежде,
чем подумали о приложении его. Спириты же, напротив, начали с того,
что столики им пишут и духи к ним приходят, а потом уже стали говорить,
что это есть сила неизвестная.
И весьма часто, сидя на диване, вдруг, совершенно
неизвестно из каких причин, один, оставивши свою трубку, а другая работу, если только она держалась на ту пору в руках, они напечатлевали друг другу такой томный и длинный поцелуй,
что в продолжение его можно бы легко выкурить маленькую соломенную сигарку.
Иной, может быть, и не так бы глубоко запустил руку, если бы не вопрос, который,
неизвестно почему, приходит сам собою: а
что скажут дети?