Неточные совпадения
— Чай-то от хозяйки, что ль? — спросил он, медленно и с болезненным видом приподнимаясь
на софе.
Они сыграли
на биллиарде и стали пить
чай.
Он спал необыкновенно долго и без снов. Настасья, вошедшая к нему в десять часов
на другое утро, насилу дотолкалась его. Она принесла ему
чаю и хлеба.
Чай был опять спитой и опять в ее собственном чайнике.
— Катай скорей и
чаю, Настасья, потому насчет
чаю, кажется, можно и без факультета. Но вот и пивцо! — он пересел
на свой стул, придвинул к себе суп, говядину и стал есть с таким аппетитом, как будто три дня не ел.
По прежнему обхватил он левою рукой голову больного, приподнял его и начал поить с чайной ложечки
чаем, опять беспрерывно и особенно усердно подувая
на ложку, как будто в этом процессе подувания и состоял самый главный и спасительный пункт выздоровления.
Впрочем, он не совладал с своим отвращением: схлебнув ложек десять
чаю, он вдруг высвободил свою голову, капризно оттолкнул ложку и повалился опять
на подушку.
— А где она тебе малины возьмет? — спросила Настасья, держа
на растопыренных пяти пальцах блюдечко и процеживая в себя
чай «через сахар».
—
Чаю подай. Да принеси ты мне газет, старых, этак дней за пять сряду, а я тебе
на водку дам.
Старые газеты и
чай явились. Раскольников уселся и стал отыскивать: «Излер — Излер — Ацтеки — Ацтеки — Излер — Бартола — Массимо — Ацтеки — Излер… фу, черт! а, вот отметки: провалилась с лестницы — мещанин сгорел с вина — пожар
на Песках — пожар
на Петербургской — еще пожар
на Петербургской — еще пожар
на Петербургской — Излер — Излер — Излер — Излер — Массимо… А, вот…»
— А? Что?
Чай?.. Пожалуй… — Раскольников глотнул из стакана, положил в рот кусочек хлеба и вдруг, посмотрев
на Заметова, казалось, все припомнил и как будто встряхнулся: лицо его приняло в ту же минуту первоначальное насмешливое выражение. Он продолжал пить
чай.
Авдотья Романовна позвонила,
на зов явился грязный оборванец, и ему приказан был
чай, который и был, наконец, сервирован, но так грязно и так неприлично, что дамам стало совестно.
— Фу черт! — заревел он, махнув рукой, и как раз ударил ее об маленький круглый столик,
на котором стоял допитый стакан
чаю. Все полетело и зазвенело.
Он нашел его в очень маленькой задней комнате, в одно окно, примыкавшей к большой зале, где
на двадцати маленьких столиках, при криках отчаянного хора песенников, пили
чай купцы, чиновники и множество всякого люда.
— Э-эх! Посидите, останьтесь, — упрашивал Свидригайлов, — да велите себе принести хоть
чаю. Ну посидите, ну, я не буду болтать вздору, о себе то есть. Я вам что-нибудь расскажу. Ну, хотите, я вам расскажу, как меня женщина, говоря вашим слогом, «спасала»? Это будет даже ответом
на ваш первый вопрос, потому что особа эта — ваша сестра. Можно рассказывать? Да и время убьем.
На столе догорала свеча, стоял почти пустой графин водки, рюмки, хлеб, стаканы, огурцы и посуда с давно уже выпитым
чаем.
Под окном, должно быть, действительно было что-то вроде сада и, кажется, тоже увеселительного; вероятно, днем здесь тоже певали песенники и выносился
на столики
чай.
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже
на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Однако же, встречаясь с ним, он всякий раз ласково жал ему руку и приглашал его
на чай, так что старый повытчик, несмотря на вечную неподвижность и черствое равнодушие, всякий раз встряхивал головою и произносил себе под нос: «Надул, надул, чертов сын!»
Тут был на эпиграммы падкий, // На всё сердитый господин: //
На чай хозяйский слишком сладкий, // На плоскость дам, на тон мужчин, // На толки про роман туманный, // На вензель, двум сестрицам данный, // На ложь журналов, на войну, // На снег и на свою жену. //……………………………………
— Тут начнется эдакая, знаете… пустяковина. Попы, нищие, могильщики, нужно давать
на чай и вообще… Вам противно будет, так вы дайте Марье Ивановне рублей… ну, полсотни! Она уж распорядится…
У них много: они сейчас дадут, как узнают, что это для Ильи Ильича. Если б это было ей на кофе,
на чай, детям на платье, на башмаки или на другие подобные прихоти, она бы и не заикнулась, а то на крайнюю нужду, до зарезу: спаржи Илье Ильичу купить, рябчиков на жаркое, он любит французский горошек…
Неточные совпадения
— Коли всем миром велено: // «Бей!» — стало, есть за что! — // Прикрикнул Влас
на странников. — // Не ветрогоны тисковцы, // Давно ли там десятого // Пороли?.. Не до шуток им. // Гнусь-человек! — Не бить его, // Так уж кого и бить? // Не нам одним наказано: // От Тискова по Волге-то // Тут деревень четырнадцать, — //
Чай, через все четырнадцать // Прогнали, как сквозь строй! —
С большущей сивой гривою, //
Чай, двадцать лет не стриженной, // С большущей бородой, // Дед
на медведя смахивал, // Особенно как из лесу, // Согнувшись, выходил.
Г-жа Простакова (осматривая кафтан
на Митрофане). Кафтан весь испорчен. Еремеевна, введи сюда мошенника Тришку. (Еремеевна отходит.) Он, вор, везде его обузил. Митрофанушка, друг мой! Я
чаю, тебя жмет до смерти. Позови сюда отца.
Но ошибка была столь очевидна, что даже он понял ее. Послали одного из стариков в Глупов за квасом, думая ожиданием сократить время; но старик оборотил духом и принес
на голове целый жбан, не пролив ни капли. Сначала пили квас, потом
чай, потом водку. Наконец, чуть смерклось, зажгли плошку и осветили навозную кучу. Плошка коптела, мигала и распространяла смрад.
Между тем Амалия Штокфиш распоряжалась: назначила с мещан по алтыну с каждого двора, с купцов же по фунту
чаю да по голове сахару по большой. Потом поехала в казармы и из собственных рук поднесла солдатам по чарке водки и по куску пирога. Возвращаясь домой, она встретила
на дороге помощника градоначальника и стряпчего, которые гнали хворостиной гусей с луга.