Неточные совпадения
«Это у злых и старых вдовиц бывает такая чистота», — продолжал про себя Раскольников и с любопытством покосился
на ситцевую занавеску перед дверью во
вторую крошечную комнатку, где стояли старухины постель и комод и куда он еще ни разу не заглядывал.
Переведя дух и прижав рукой стукавшее сердце, тут же нащупав и оправив еще раз топор, он стал осторожно и тихо подниматься
на лестницу, поминутно прислушиваясь. Но и лестница
на ту пору стояла совсем пустая; все двери были заперты; никого-то не встретилось. Во
втором этаже одна пустая квартира была, правда, растворена настежь, и в ней работали маляры, но те и не поглядели. Он постоял, подумал и пошел дальше. «Конечно, было бы лучше, если б их здесь совсем не было, но… над ними еще два этажа».
Во
второй комнате сидели и писали какие-то писцы, одетые разве немного его получше,
на вид все странный какой-то народ.
Коли хочешь, так бери сейчас текст, перьев бери, бумаги — все это казенное — и бери три рубля: так как я за весь перевод вперед взял, за первый и за
второй лист, то, стало быть, три рубля прямо
на твой пай и придутся.
А как кончил бы, из пятой да из
второй вынул бы по кредитке, да опять
на свет, да опять сомнительно, «перемените, пожалуйста», — да до седьмого поту конторщика бы довел, так что он меня как и с рук-то сбыть уж не знал бы!
В контору надо было идти все прямо и при
втором повороте взять влево: она была тут в двух шагах. Но, дойдя до первого поворота, он остановился, подумал, поворотил в переулок и пошел обходом, через две улицы, — может быть, безо всякой цели, а может быть, чтобы хоть минуту еще протянуть и выиграть время. Он шел и смотрел в землю. Вдруг как будто кто шепнул ему что-то
на ухо. Он поднял голову и увидал, что стоит у тогодома, у самых ворот. С того вечера он здесь не был и мимо не проходил.
Во-первых, ты втрое его умнее, во-вторых, если ты не помешанный, так тебе наплевать
на то, что у него такая дичь в голове, а в-третьих, этот кусок мяса, и по специальности своей — хирург, помешался теперь
на душевных болезнях, а насчет тебя повернул его окончательно сегодняшний разговор твой с Заметовым.
— Вследствие двух причин к вам зашел, во-первых, лично познакомиться пожелал, так как давно уж наслышан с весьма любопытной и выгодной для вас точки; а во-вторых, мечтаю, что не уклонитесь, может быть, мне помочь в одном предприятии, прямо касающемся интереса сестрицы вашей, Авдотьи Романовны. Одного-то меня, без рекомендации, она, может, и
на двор к себе теперь не пустит, вследствие предубеждения, ну, а с вашей помощью я, напротив, рассчитываю…
— Да уж три раза приходила. Впервой я ее увидал в самый день похорон, час спустя после кладбища. Это было накануне моего отъезда сюда.
Второй раз третьего дня, в дороге,
на рассвете,
на станции Малой Вишере; а в третий раз, два часа тому назад,
на квартире, где я стою, в комнате; я был один.
Отыскав в углу
на дворе вход
на узкую и темную лестницу, он поднялся, наконец, во
второй этаж и вышел
на галерею, обходившую его со стороны двора.
Катерина Ивановна ужасно обрадовалась ему, во-первых потому, что он был единственный «образованный гость» из всех гостей и, «как известно, через два года готовился занять в здешнем университете профессорскую кафедру», а во-вторых потому, что он немедленно и почтительно извинился перед нею, что, несмотря
на все желание, не мог быть
на похоронах.
В эту самую минуту Амалия Ивановна, уже окончательно обиженная тем, что во всем разговоре она не принимала ни малейшего участия и что ее даже совсем не слушают, вдруг рискнула
на последнюю попытку и с потаенною тоской осмелилась сообщить Катерине Ивановне одно чрезвычайно дельное и глубокомысленное замечание о том, что в будущем пансионе надо обращать особенное внимание
на чистое белье девиц (ди веше) и что «непременно должен буль одна такая хороши дам (ди даме), чтоб карашо про белье смотрель», и
второе, «чтоб все молоды девиц тихонько по ночам никакой роман не читаль».
И Катерина Ивановна не то что вывернула, а так и выхватила оба кармана, один за другим наружу. Но из
второго, правого, кармана вдруг выскочила бумажка и, описав в воздухе параболу, упала к ногам Лужина. Это все видели; многие вскрикнули. Петр Петрович нагнулся, взял бумажку двумя пальцами с пола, поднял всем
на вид и развернул. Это был сторублевый кредитный билет, сложенный в восьмую долю. Петр Петрович обвел кругом свою руку, показывая всем билет.
После долгих слез состоялся между нами такого рода изустный контракт: первое, я никогда не оставлю Марфу Петровну и всегда пребуду ее мужем;
второе, без ее позволения не отлучусь никуда; третье, постоянной любовницы не заведу никогда; четвертое, за это Марфа Петровна позволяет мне приглянуть иногда
на сенных девушек, но не иначе как с ее секретного ведома; пятое, боже сохрани меня полюбить женщину из нашего сословия; шестое, если
на случай, чего боже сохрани, меня посетит какая-нибудь страсть, большая и серьезная, то я должен открыться Марфе Петровне.
— Во-первых, этого никак нельзя сказать
на улице; во-вторых, вы должны выслушать и Софью Семеновну; в-третьих, я покажу вам кое-какие документы… Ну да, наконец, если вы не согласитесь войти ко мне, то я отказываюсь от всяких разъяснений и тотчас же ухожу. При этом попрошу вас не забывать, что весьма любопытная тайна вашего возлюбленного братца находится совершенно в моих руках.
— Вот, посмотрите сюда, в эту
вторую большую комнату. Заметьте эту дверь, она заперта
на ключ. Возле дверей стоит стул, всего один стул в обеих комнатах. Это я принес из своей квартиры, чтоб удобнее слушать. Вот там сейчас за дверью стоит стол Софьи Семеновны; там она сидела и разговаривала с Родионом Романычем. А я здесь подслушивал, сидя
на стуле, два вечера сряду, оба раза часа по два, — и, уж конечно, мог узнать что-нибудь, как вы думаете?
Сибирь.
На берегу широкой, пустынной реки стоит город, один из административных центров России; в городе крепость, в крепости острог. В остроге уже девять месяцев заключен ссыльнокаторжный
второго разряда, Родион Раскольников. Со дня преступления его прошло почти полтора года.
Одним словом, кончилось тем, что преступник присужден был к каторжной работе
второго разряда,
на срок всего только восьми лет, во уважение явки с повинною и некоторых облегчающих вину обстоятельств.
Неточные совпадения
А бабам
на Руси // Три петли: шелку белого, //
Вторая — шелку красного, // А третья — шелку черного, // Любую выбирай!..
Ободренный успехом первого закона, Беневоленский начал деятельно приготовляться к изданию
второго. Плоды оказались скорые, и
на улицах города тем же таинственным путем явился новый и уже более пространный закон, который гласил тако:
Такое разнообразие мероприятий, конечно, не могло не воздействовать и
на самый внутренний склад обывательской жизни; в первом случае обыватели трепетали бессознательно, во
втором — трепетали с сознанием собственной пользы, в третьем — возвышались до трепета, исполненного доверия.
"Несмотря
на добродушие Менелая, — говорил учитель истории, — никогда спартанцы не были столь счастливы, как во время осады Трои; ибо хотя многие бумаги оставались неподписанными, но зато многие же спины пребыли невыстеганными, и
второе лишение с лихвою вознаградило за первое…"
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он прискакал в Глупов, как говорится, во все лопатки (время было такое, что нельзя было терять ни одной минуты) и едва вломился в пределы городского выгона, как тут же,
на самой границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надеялись, что новый градоначальник во
второй раз возьмет приступом крепость Хотин.