Неточные совпадения
Письмоводитель смотрел на него
с снисходительною улыбкой сожаления, а вместе
с тем и некоторого торжества, как на новичка, которого только
что начинают обстреливать: «
Что, дескать, каково ты теперь себя чувствуешь?» Но какое, какое было ему теперь дело до заемного письма, до взыскания!
— Позвольте, позвольте, я
с вами совершенно согласен, но позвольте и мне разъяснить, — подхватил опять Раскольников, обращаясь не к письмоводителю, а все к Никодиму Фомичу, но стараясь всеми силами обращаться тоже и к Илье Петровичу, хотя
тот упорно делал вид,
что роется в бумагах и презрительно не обращает на него внимания, — позвольте и мне
с своей стороны разъяснить,
что я живу у ней уж около трех лет,
с самого приезда из провинции и прежде… прежде… впрочем, отчего ж мне и не признаться в свою очередь,
с самого
начала я дал обещание,
что женюсь на ее дочери, обещание словесное, совершенно свободное…
— Скверно, брат,
то,
что ты
с самого
начала не сумел взяться за дело.
Некто крестьянин Душкин, содержатель распивочной, напротив
того самого дома, является в контору и приносит ювелирский футляр
с золотыми серьгами и рассказывает целую повесть: «Прибежал-де ко мне повечеру, третьего дня, примерно в
начале девятого, — день и час! вникаешь? — работник красильщик, который и до этого ко мне на дню забегал, Миколай, и принес мне ефту коробку,
с золотыми сережками и
с камушками, и просил за них под заклад два рубля, а на мой спрос: где взял? — объявил,
что на панели поднял.
Это был господин немолодых уже лет, чопорный, осанистый,
с осторожною и брюзгливою физиономией, который
начал тем,
что остановился в дверях, озираясь кругом
с обидно-нескрываемым удивлением и как будто спрашивал взглядами: «Куда ж это я попал?» Недоверчиво и даже
с аффектацией [
С аффектацией —
с неестественным, подчеркнутым выражением чувств (от фр. affecter — делать что-либо искусственным).] некоторого испуга, чуть ли даже не оскорбления, озирал он тесную и низкую «морскую каюту» Раскольникова.
— Жалею весьма и весьма,
что нахожу вас в таком положении, —
начал он снова,
с усилием прерывая молчание. — Если б знал о вашем нездоровье, зашел бы раньше. Но, знаете, хлопоты!.. Имею к
тому же весьма важное дело по моей адвокатской части в сенате. Не упоминаю уже о
тех заботах, которые и вы угадаете. Ваших,
то есть мамашу и сестрицу, жду
с часу на час…
— Амалия Людвиговна! Прошу вас вспомнить о
том,
что вы говорите, — высокомерно
начала было Катерина Ивановна (
с хозяйкой она всегда говорила высокомерным тоном, чтобы
та «помнила свое место» и даже теперь не могла отказать себе в этом удовольствии), — Амалия Людвиговна…
— А я так даже подивился на него сегодня, —
начал Зосимов, очень обрадовавшись пришедшим, потому
что в десять минут уже успел потерять нитку разговора
с своим больным. — Дня через три-четыре, если так пойдет, совсем будет как прежде,
то есть как было назад
тому месяц, али два… али, пожалуй, и три? Ведь это издалека началось да подготовлялось… а? Сознаётесь теперь,
что, может, и сами виноваты были? — прибавил он
с осторожною улыбкой, как бы все еще боясь его чем-нибудь раздражить.
Ну, а чуть заболел, чуть нарушился нормальный земной порядок в организме, тотчас и
начинает сказываться возможность другого мира, и
чем больше болен,
тем и соприкосновений
с другим миром больше, так
что, когда умрет совсем человек,
то прямо и перейдет в другой мир».
— Вы, кажется, говорили вчера,
что желали бы спросить меня… форменно… о моем знакомстве
с этой… убитой? —
начал было опять Раскольников, — «ну зачем я вставил кажется? — промелькнуло в нем как молния. — Ну зачем я так беспокоюсь о
том,
что вставил это кажется?» — мелькнула в нем тотчас же другая мысль как молния.
Да
чего: сам вперед
начнет забегать, соваться
начнет, куда и не спрашивают, заговаривать
начнет беспрерывно о
том, о
чем бы надо, напротив, молчать, различные аллегории
начнет подпускать, хе-хе! сам придет и спрашивать
начнет: зачем-де меня долго не берут? хе-хе-хе! и это ведь
с самым остроумнейшим человеком может случиться,
с психологом и литератором-с!
— Видемши я, —
начал мещанин, —
что дворники
с моих слов идти не хотят, потому, говорят, уже поздно, а пожалуй, еще осерчает,
что тем часом не пришли, стало мне обидно, и сна решился, и стал узнавать.
Дело в
том,
что он, по инстинкту,
начинал проникать,
что Лебезятников не только пошленький и глуповатый человечек, но, может быть, и лгунишка, и
что никаких вовсе не имеет он связей позначительнее даже в своем кружке, а только слышал что-нибудь
с третьего голоса; мало
того: и дела-то своего, пропагандного, может, не знает порядочно, потому что-то уж слишком сбивается и
что уж куда ему быть обличителем!
Амалия Ивановна, тоже предчувствовавшая что-то недоброе, а вместе
с тем оскорбленная до глубины души высокомерием Катерины Ивановны, чтобы отвлечь неприятное настроение общества в другую сторону и кстати уж чтоб поднять себя в общем мнении,
начала вдруг, ни
с того ни
с сего, рассказывать,
что какой-то знакомый ее, «Карль из аптеки», ездил ночью на извозчике и
что «извозчик хотель его убиваль и
что Карль его ошень, ошень просиль, чтоб он его не убиваль, и плакаль, и руки сложиль, и испугаль, и от страх ему сердце пронзиль».
— Долой
с квартир! Сейчас! Марш! — и
с этими словами
начала хватать все,
что ни попадалось ей под руку из вещей Катерины Ивановны, и скидывать на пол. Почти и без
того убитая, чуть не в обмороке, задыхавшаяся, бледная, Катерина Ивановна вскочила
с постели (на которую упала было в изнеможении) и бросилась на Амалию Ивановну. Но борьба была слишком неравна;
та отпихнула ее, как перышко.
— Слушай, —
начал он решительно, — мне там черт
с вами со всеми, но по
тому,
что я вижу теперь, вижу ясно,
что ничего не могу понять; пожалуйста, не считай,
что я пришел допрашивать.
Порфирий Петрович приостановился
с достоинством. Раскольников почувствовал прилив какого-то нового испуга. Мысль о
том,
что Порфирий считает его за невинного,
начала вдруг пугать его.
Надеюсь,
что вы не рассердитесь, если я упомяну теперь,
что тот же самый эффект
начал сбываться и
с Авдотьей Романовной.
— Я пришел вас уверить,
что я вас всегда любил, и теперь рад,
что мы одни, рад даже,
что Дунечки нет, — продолжал он
с тем же порывом, — я пришел вам сказать прямо,
что хоть вы и несчастны будете, но все-таки знайте,
что сын ваш любит вас теперь больше себя и
что все,
что вы думали про меня,
что я жесток и не люблю вас, все это была неправда. Вас я никогда не перестану любить… Ну и довольно; мне казалось,
что так надо сделать и этим
начать…
Неточные совпадения
«Толстомясая немка», обманутая наружною тишиной, сочла себя вполне утвердившеюся и до
того осмелилась,
что вышла на улицу без провожатого и
начала заигрывать
с проходящими.
Ибо, ежели градоначальник, выйдя из своей квартиры, прямо
начнет палить,
то он достигнет лишь
того,
что перепалит всех обывателей и, как древний Марий, останется на развалинах один
с письмоводителем.
Только тогда Бородавкин спохватился и понял,
что шел слишком быстрыми шагами и совсем не туда, куда идти следует.
Начав собирать дани, он
с удивлением и негодованием увидел,
что дворы пусты и
что если встречались кой-где куры,
то и
те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению, он обсудил этот факт не прямо, а
с своей собственной оригинальной точки зрения,
то есть увидел в нем бунт, произведенный на сей раз уже не невежеством, а излишеством просвещения.
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В
начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы
с хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял,
что платит за хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения,
то недоумевающих отправлял в часть.
Не вопрос о порядке сотворения мира тут важен, а
то,
что вместе
с этим вопросом могло вторгнуться в жизнь какое-то совсем новое
начало, которое, наверное, должно было испортить всю кашу.