Неточные совпадения
— Нет, я, я более всех виновата! — говорила Дунечка, обнимая и целуя
мать, — я польстилась на его
деньги, но, клянусь, брат, я и не воображала, чтоб это был такой недостойный человек! Если б я разглядела его раньше, я бы ни на что не польстилась! Не вини меня, брат!
Он тотчас же написал моей
матери записку и уведомил ее, что я отдал все
деньги не Катерине Ивановне, а Софье Семеновне, и при этом в самых подлых выражениях упомянул о… о характере Софьи Семеновны, то есть намекнул на характер отношений моих к Софье Семеновне.
Все это, как вы понимаете, с целью поссорить меня с
матерью и сестрой, внушив им, что я расточаю, с неблагородными целями, их последние
деньги, которыми они мне помогают.
Вчера вечером, при
матери и сестре, и в его присутствии, я восстановил истину, доказав, что передал
деньги Катерине Ивановне на похороны, а не Софье Семеновне, и что с Софьей Семеновной третьего дня я еще и знаком даже не был и даже в лицо еще ее не видал.
— Нет, Соня, — торопливо прервал он, — эти
деньги были не те, успокойся! Эти
деньги мне
мать прислала, через одного купца, и получил я их больной, в тот же день как и отдал… Разумихин видел… он же и получал за меня… эти
деньги мои, мои собственные, настоящие мои.
Ну… ну, вот я и решил, завладев старухиными
деньгами, употребить их на мои первые годы, не мучая
мать, на обеспечение себя в университете, на первые шаги после университета, — и сделать все это широко, радикально, так чтоб уж совершенно всю новую карьеру устроить и на новую, независимую дорогу стать…
Рассчитывая, что Авдотья Романовна, в сущности, ведь нищая (ах, извините, я не то хотел… но ведь не все ли равно, если выражается то же понятие?), одним словом, живет трудами рук своих, что у ней на содержании и
мать и вы (ах, черт, опять морщитесь…), я и решился предложить ей все мои
деньги (тысяч до тридцати я мог и тогда осуществить) с тем, чтоб она бежала со мной хоть сюда, в Петербург.
Я тотчас мое место наметил, подсел к
матери и начинаю о том, что я тоже приезжий, что какие всё тут невежи, что они не умеют отличать истинных достоинств и питать достодолжного уважения; дал знать, что у меня
денег много; пригласил довезти в своей карете; довез домой, познакомился (в какой-то каморке от жильцов стоят, только что приехали).
В этот же вечер сговорилась она с Разумихиным, что именно отвечать
матери на ее расспросы о брате, и даже выдумала вместе с ним, для
матери, целую историю об отъезде Раскольникова куда-то далеко, на границу России, по одному частному поручению, которое доставит ему, наконец, и
деньги и известность.
— В Москве у меня мещанин знакомый был, — рассказывал Головлев, — так он «слово» знал… Бывало, как не захочет ему
мать денег дать, он это «слово» и скажет… И сейчас это всю ее корчить начнет, руки, ноги — словом, всё!
— Стой, подожди. Я тогда тоже родителя схоронил, а матушка моя пряники, значит, пекла, на Анкудима работали, тем и кормились. Житье у нас было плохое. Ну, тоже заимка за лесом была, хлебушка сеяли, да после отца-то всё порешили, потому я тоже закурил, братец ты мой. От
матери деньги побоями вымогал…
Неточные совпадения
Чтобы выйти из этого затруднения, он не мог просить
денег у
матери.
В последнее время
мать, поссорившись с ним за его связь и отъезд из Москвы, перестала присылать ему
деньги.
Месяца три назад хозяйственные дела молодой
матери были совсем плохи. Из
денег, оставленных Лонгреном, добрая половина ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы заставила Мери попросить в долг
денег у Меннерса. Меннерс держал трактир, лавку и считался состоятельным человеком.
«Проживет она с этим гигиенистом все свои
деньги», — грубо подумал Самгин, и чувство жалости к
матери вдруг окрасилось неприязнью к ней. Доктор угощал:
— Вот ради спокоя и благоденствия жизни этих держателей
денег, торговцев
деньгами вы хотите, чтоб я залез куда-то в космос, в нутро вселенной, к чертовой
матери…