Неточные совпадения
А Миколка намахивается
в другой раз, и другой удар со всего размаху
ложится на спину несчастной клячи. Она вся оседает всем задом, но вспрыгивает и дергает, дергает из всех последних сил
в разные стороны, чтобы вывезти; но со всех сторон принимают ее
в шесть кнутов, а оглобля снова вздымается и падает
в третий раз, потом
в четвертый, мерно, с размаха. Миколка
в бешенстве, что не может с одного удара убить.
— Эх, ешь те комары! Расступись! — неистово вскрикивает Миколка, бросает оглоблю, снова нагибается
в телегу и вытаскивает железный лом. — Берегись! — кричит он и что есть силы огорошивает с размаху свою бедную лошаденку. Удар рухнул; кобыленка зашаталась, осела, хотела было дернуть, но лом снова со всего размаху
ложится ей на спину, и она падает на землю, точно ей подсекли все четыре ноги разом.
Возвратясь с Сенной, он бросился на диван и целый час просидел без движения. Между тем стемнело; свечи у него не было, да и
в голову не приходило ему зажигать. Он никогда не мог припомнить: думал ли он о чем-нибудь
в то время? Наконец он почувствовал давешнюю лихорадку, озноб, и с наслаждением догадался, что на диване можно и
лечь… Скоро крепкий, свинцовый сон налег на него, как будто придавил.
И бегу, этта, я за ним, а сам кричу благим матом; а как с лестницы
в подворотню выходить — набежал я с размаху на дворника и на господ, а сколько было с ним господ, не упомню, а дворник за то меня обругал, а другой дворник тоже обругал, и дворникова баба вышла, тоже нас обругала, и господин один
в подворотню входил, с дамою, и тоже нас обругал, потому мы с Митькой поперек места
легли: я Митьку за волосы схватил и повалил и стал тузить, а Митька тоже, из-под меня, за волосы меня ухватил и стал тузить, а делали мы то не по злобе, а по всей то есь любови, играючи.
«Что ж, это исход! — думал он, тихо и вяло идя по набережной канавы. — Все-таки кончу, потому что хочу… Исход ли, однако? А все равно! Аршин пространства будет, — хе! Какой, однако же, конец! Неужели конец? Скажу я им иль не скажу? Э… черт! Да и устал я: где-нибудь
лечь или сесть бы поскорей! Всего стыднее, что очень уж глупо. Да наплевать и на это. Фу, какие глупости
в голову приходят…»
— Да ты с ума сошел! Деспот! — заревел Разумихин, но Раскольников уже не отвечал, а может быть, и не
в силах был отвечать. Он
лег на диван и отвернулся к стене
в полном изнеможении. Авдотья Романовна любопытно поглядела на Разумихина; черные глаза ее сверкнули: Разумихин даже вздрогнул под этим взглядом. Пульхерия Александровна стояла как пораженная.
Тихим, ослабевшим шагом, с дрожащими коленами и как бы ужасно озябший, воротился Раскольников назад и поднялся
в свою каморку. Он снял и положил фуражку на стол и минут десять стоял подле, неподвижно. Затем
в бессилии
лег на диван и болезненно, с слабым стоном, протянулся на нем; глаза его были закрыты. Так пролежал он с полчаса.
В другое время все это, конечно, внушало много уважения, но на этот раз Аркадий Иванович оказался как-то особенно нетерпеливым и наотрез пожелал видеть невесту, хотя ему уже и доложили
в самом начале, что невеста
легла уже спать.
Он снял с себя пальто, жакетку, закутался
в одеяло и
лег на постель.
Неточные совпадения
Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли, что, даже когда
ложишься спать, все думаешь: «Господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно?..» Наградит ли оно или нет — конечно,
в его воле; по крайней мере, я буду спокоен
в сердце.
Крестьяне наши трезвые, // Поглядывая, слушая, // Идут своим путем. // Средь самой средь дороженьки // Какой-то парень тихонький // Большую яму выкопал. // «Что делаешь ты тут?» // — А хороню я матушку! — // «Дурак! какая матушка! // Гляди: поддевку новую // Ты
в землю закопал! // Иди скорей да хрюкалом //
В канаву
ляг, воды испей! // Авось, соскочит дурь!»
Управившись с ребятами, //
В большой избе под шубою // На печку я
легла.
Легли в коробку книжечки, // Пошли гулять портретики // По царству всероссийскому, // Покамест не пристроятся //
В крестьянской летней горенке, // На невысокой стеночке… // Черт знает для чего!
Во-первых, они окружили себя целою сетью доносов, посредством которых до сведения Грустилова доводился всякий слух, к посрамлению его чести относящийся; во-вторых, они заинтересовали
в свою пользу Пфейфершу, посулив ей часть так называемого посумного сбора (этим сбором облагалась каждая нищенская сума́; впоследствии он
лег в основание всей финансовой системы города Глупова).