Неточные совпадения
— Сейчас, Софья Семеновна, у нас
нет секретов, вы не помешаете… Я
бы хотел вам
еще два слова сказать… Вот что, — обратился он вдруг, не докончив, точно сорвал, к Разумихину. — Ты ведь знаешь этого… Как его!.. Порфирия Петровича?
— А почему ж
бы и
нет? — улыбнувшись, сказал Свидригайлов, встал и взял шляпу, — я ведь не то чтобы так уж очень желал вас беспокоить и, идя сюда, даже не очень рассчитывал, хотя, впрочем, физиономия ваша
еще давеча утром меня поразила…
— Всего только во втором, если судить по-настоящему! Да хоть
бы и в четвертом, хоть
бы в пятнадцатом, все это вздор! И если я когда сожалел, что у меня отец и мать умерли, то уж, конечно, теперь. Я несколько раз мечтал даже о том, что, если б они
еще были живы, как
бы я их огрел протестом! Нарочно подвел
бы так… Это что, какой-нибудь там «отрезанный ломоть», тьфу! Я
бы им показал! Я
бы их удивил! Право, жаль, что
нет никого!
Сколько он мог судить и в чем
бы он присягнул —
нет, не был! Он подумал
еще и
еще, припомнил все посещение Порфирия, сообразил:
нет, не был, конечно, не был!
— Ну их, не поминайте; в Петербурге
еще не было; да и черт с ними! — вскричал он с каким-то раздражительным видом. —
Нет, будемте лучше об этом… да, впрочем… Гм! Эх, мало времени, не могу я с вами долго остаться, а жаль! Было
бы что сообщить.
Раскольников подходил, все
еще сдерживая шаг и как
бы колеблясь: войти или
нет?
Неточные совпадения
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что
еще можно
бы…
Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась,
нет,
еще нужно копаться… Было
бы не слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно, ни души! как будто
бы вымерло все.
Строился новый город на новом месте, но одновременно с ним выползало на свет что-то иное, чему
еще не было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было
бы, впрочем, полагать, что это"иное"появилось тогда в первый раз;
нет, оно уже имело свою историю…
— Дарья Александровна! — сказал он, теперь прямо взглянув в доброе взволнованное лицо Долли и чувствуя, что язык его невольно развязывается. — Я
бы дорого дал, чтобы сомнение
еще было возможно. Когда я сомневался, мне было тяжело, но легче, чем теперь. Когда я сомневался, то была надежда; но теперь
нет надежды, и я всё-таки сомневаюсь во всем. Я так сомневаюсь во всем, что я ненавижу сына и иногда не верю, что это мой сын. Я очень несчастлив.
—
Нет, это становится невыносимо! — вскрикнул Вронский, вставая со стула. И, остановившись пред ней, он медленно выговорил: — Для чего ты испытываешь мое терпение? — сказал он с таким видом, как будто мог
бы сказать
еще многое, но удерживался. — Оно имеет пределы.