Неточные совпадения
Так, значит, решено уж окончательно: за делового и рационального человека изволите выходить, Авдотья Романовна, имеющего свой капитал (уже имеющего свой капитал, это солиднее, внушительнее), служащего в
двух местах и разделяющего убеждения новейших наших поколений (как пишет мамаша) и, «кажется,доброго», как
замечает сама Дунечка.
Раз как-то, месяца
два тому назад, они было встретились на улице, но Раскольников отвернулся и даже перешел на другую сторону, чтобы тот его не
заметил.
Он бросился стремглав на топор (это был топор) и вытащил его из-под лавки, где он лежал между
двумя поленами; тут же, не выходя, прикрепил его к петле, обе руки засунул в карманы и вышел из дворницкой; никто не
заметил!
— Газеты есть? — спросил он, входя в весьма просторное и даже опрятное трактирное заведение о нескольких комнатах, впрочем довольно пустых. Два-три посетителя пили чай, да в одной дальней комнате сидела группа, человека в четыре, и пили шампанское. Раскольникову показалось, что между ними
Заметов. Впрочем, издали нельзя было хорошо рассмотреть.
Дамы потихоньку пошли за отправившимся по лестнице вперед Разумихиным, и когда уже поравнялись в четвертом этаже с хозяйкиною дверью, то
заметили, что хозяйкина дверь отворена на маленькую щелочку и что
два быстрые черные глаза рассматривают их обеих из темноты. Когда же взгляды встретились, то дверь вдруг захлопнулась, и с таким стуком, что Пульхерия Александровна чуть не вскрикнула от испуга.
В ту минуту, когда все трое, Разумихин, Раскольников и она, остановились на
два слова на тротуаре, этот прохожий, обходя их, вдруг как бы вздрогнул, нечаянно на лету поймав слова Сони: «и спросила: господин Раскольников где живет?» Он быстро, но внимательно оглядел всех троих, в особенности же Раскольникова, к которому обращалась Соня; потом посмотрел на дом и
заметил его.
— Так проходя-то в восьмом часу-с, по лестнице-то, не видали ль хоть вы, во втором-то этаже, в квартире-то отворенной — помните?
двух работников или хоть одного из них? Они красили там, не
заметили ли? Это очень, очень важно для них!..
— Я, знаете, человек холостой, этак несветский и неизвестный, и к тому же законченный человек, закоченелый человек-с, в семя пошел и… и… и
заметили ль вы, Родион Романович, что у нас, то есть у нас в России-с, и всего более в наших петербургских кружках, если
два умные человека, не слишком еще между собою знакомые, но, так сказать, взаимно друг друга уважающие, вот как мы теперь с вами-с, сойдутся вместе, то целых полчаса никак не могут найти темы для разговора, — коченеют друг перед другом, сидят и взаимно конфузятся.
Раскольников вдруг
заметил, что, бегая по комнате, он раза
два точно как будто останавливался подле дверей, на одно мгновение, и как будто прислушивался…
Катерина Ивановна хоть и постаралась тотчас же сделать вид, что с пренебрежением не
замечает возникшего в конце стола смеха, но тотчас же, нарочно возвысив голос, стала с одушевлением говорить о несомненных способностях Софьи Семеновны служить ей помощницей, «о ее кротости, терпении, самоотвержении, благородстве и образовании», причем потрепала Соню по щечке и, привстав, горячо
два раза ее поцеловала.
В суде не так слепы, и… не пьяны-с, и не поверят
двум отъявленным безбожникам, возмутителям и вольнодумцам, обвиняющим меня, из личной
мести, в чем сами они, по глупости своей, сознаются…
— Всю эту возню, то есть похороны и прочее, я беру на себя. Знаете, были бы деньги, а ведь я вам сказал, что у меня лишние. Этих
двух птенцов и эту Полечку я
помещу в какие-нибудь сиротские заведения получше и положу на каждого, до совершеннолетия, по тысяче пятисот рублей капиталу, чтоб уж совсем Софья Семеновна была покойна. Да и ее из омута вытащу, потому хорошая девушка, так ли? Ну-с, так вы и передайте Авдотье Романовне, что ее десять тысяч я вот так и употребил.
— Скажите лучше, если вы сюда приходите пить и сами мне назначали
два раза, чтоб я к вам сюда же пришел, то почему вы теперь, когда я смотрел в окно с улицы, прятались и хотели уйти? Я это очень хорошо
заметил.
Дунечка недоверчиво осматривалась, но ничего особенного не
заметила ни в убранстве, ни в расположении комнат, хотя бы и можно было кой-что
заметить, например, что квартира Свидригайлова приходилась как-то между
двумя почти необитаемыми квартирами.
— Вот, посмотрите сюда, в эту вторую большую комнату.
Заметьте эту дверь, она заперта на ключ. Возле дверей стоит стул, всего один стул в обеих комнатах. Это я принес из своей квартиры, чтоб удобнее слушать. Вот там сейчас за дверью стоит стол Софьи Семеновны; там она сидела и разговаривала с Родионом Романычем. А я здесь подслушивал, сидя на стуле,
два вечера сряду, оба раза часа по
два, — и, уж конечно, мог узнать что-нибудь, как вы думаете?
— Родя, не сердись, я и расспрашивать не
смею. Знаю, что не
смею, но так,
два только словечка скажи мне, далеко куда ты едешь?
Были тут и русские, тоже слишком презиравшие этот народ, — один бывший офицер и
два семинариста; Раскольников ясно
замечал и их ошибку.
Неточные совпадения
Зная, что что-то случилось, но не зная, что именно, Вронский испытывал мучительную тревогу и, надеясь узнать что-нибудь, пошел в ложу брата. Нарочно выбрав противоположный от ложи Анны пролет партера, он, выходя, столкнулся с бывшим полковым командиром своим, говорившим с
двумя знакомыми. Вронский слышал, как было произнесено имя Карениных, и
заметил, как поспешил полковой командир громко назвать Вронского, значительно взглянув на говоривших.
Левин презрительно улыбнулся. «Знаю, — подумал он, — эту манеру не одного его, но и всех городских жителей, которые, побывав раза
два в десять лет в деревне и
заметив два-три слова деревенские, употребляют их кстати и некстати, твердо уверенные, что они уже всё знают. Обидной, станет 30 сажен. Говорит слова, а сам ничего не понимает».
— Да и что тебе сто̀ит —
два дня? И он премилый, умный старичок. Он тебе выдернет этот зуб так, что ты и не
заметишь.
Левин молчал, поглядывая на незнакомые ему лица
двух товарищей Облонского и в особенности на руку элегантного Гриневича, с такими белыми длинными пальцами, с такими длинными, желтыми, загибавшимися в конце ногтями и такими огромными блестящими запонками на рубашке, что эти руки, видимо, поглощали всё его внимание и не давали ему свободы мысли. Облонский тотчас
заметил это и улыбнулся.
Он просидел у них час,
два, три, разговаривал о разных предметах, но подразумевал одно то, что наполняло его душу, и не
замечал того, что он надоел им ужасно и что им давно пора было спать.