Неточные совпадения
Мармеладов стукнул себя кулаком по лбу, стиснул зубы, закрыл
глаза и крепко оперся локтем на стол. Но через минуту лицо его вдруг изменилось, и с каким-то напускным лукавством и выделанным нахальством взглянул на Раскольникова,
засмеялся и проговорил...
Городовой не понимал и смотрел во все
глаза. Раскольников
засмеялся.
И он как-то вдруг опять подмигнул ему левым
глазом и
рассмеялся неслышно, — точь-в-точь как давеча.
Тот
засмеялся было сам, несколько принудив себя; но когда Порфирий, увидя, что и он тоже
смеется, закатился уже таким смехом, что почти побагровел, то отвращение Раскольникова вдруг перешло всю осторожность: он перестал
смеяться, нахмурился и долго и ненавистно смотрел на Порфирия, не спуская с него
глаз, во все время его длинного и как бы с намерением непрекращавшегося смеха.
Неосторожность была, впрочем, явная с обеих сторон: выходило, что Порфирий Петрович как будто
смеется в
глаза над своим гостем, принимающим этот смех с ненавистью, и очень мало конфузится от этого обстоятельства.
(Раскольников и не думал
смеяться: он сидел стиснув губы, не спуская своего воспаленного взгляда с
глаз Порфирия Петровича.)
— Порфирий Петрович! — проговорил он громко и отчетливо, хотя едва стоял на дрожавших ногах, — я, наконец, вижу ясно, что вы положительно подозреваете меня в убийстве этой старухи и ее сестры Лизаветы. С своей стороны, объявляю вам, что все это мне давно уже надоело. Если находите, что имеете право меня законно преследовать, то преследуйте; арестовать, то арестуйте. Но
смеяться себе в
глаза и мучить себя я не позволю.
Дуня подняла револьвер и, мертво-бледная, с побелевшею, дрожавшею нижнею губкой, с сверкающими, как огонь, большими черными
глазами, смотрела на него, решившись, измеряя и выжидая первого движения с его стороны. Никогда еще он не видал ее столь прекрасною. Огонь, сверкнувший из
глаз ее в ту минуту, когда она поднимала револьвер, точно обжег его, и сердце его с болью сжалось. Он ступил шаг, и выстрел раздался. Пуля скользнула по его волосам и ударилась сзади в стену. Он остановился и тихо
засмеялся...
Аркадий Иванович встал,
засмеялся, поцеловал невесту, потрепал ее по щечке, подтвердил, что скоро приедет, и, заметив в ее
глазах хотя и детское любопытство, но вместе с тем и какой-то очень серьезный, немой вопрос, подумал, поцеловал ее в другой раз и тут же искренно подосадовал в душе, что подарок пойдет немедленно на сохранение под замок благоразумнейшей из матерей.
Вот, уже совсем не таясь, открываются оба
глаза: они обводят его огненным и бесстыдным взглядом, они зовут его,
смеются…
Неточные совпадения
— Дарья Александровна приказали доложить, что они уезжают. Пускай делают, как им, вам то есть, угодно, — сказал он,
смеясь только
глазами, и, положив руки в карманы и склонив голову на бок, уставился на барина.
— Что ж, там нужны люди, — сказал он,
смеясь глазами. И они заговорили о последней военной новости, и оба друг перед другом скрыли свое недоумение о том, с кем назавтра ожидается сражение, когда Турки, по последнему известию, разбиты на всех пунктах. И так, оба не высказав своего мнения, они разошлись.
«Если б они знали, — думал он, с значительным видом склонив голову при слушании доклада, — каким виноватым мальчиком полчаса тому назад был их председатель!» — И
глаза его
смеялись при чтении доклада. До двух часов занятия должны были итти не прерываясь, а в два часа — перерыв и завтрак.
— Чтобы делать добро, вероятно, — сказал князь,
смеясь глазами.
Сквозь сон он услыхал смех и веселый говор Весловекого и Степана Аркадьича. Он на мгновенье открыл
глаза: луна взошла, и в отворенных воротах, ярко освещенные лунным светом, они стояли разговаривая. Что-то Степан Аркадьич говорил про свежесть девушки, сравнивая ее с только что вылупленным свежим орешком, и что-то Весловский,
смеясь своим заразительным смехом, повторял, вероятно, сказанные ему мужиком слова: «Ты своей как можно домогайся!» Левин сквозь сон проговорил: