Неточные совпадения
А тут Катерина Ивановна, руки ломая, по комнате ходит, да красные пятна у ней на щеках выступают, — что
в болезни этой и всегда бывает: «Живешь, дескать, ты, дармоедка, у нас, ешь и пьешь, и
теплом пользуешься», а что тут пьешь и ешь, когда и ребятишки-то по три дня корки не видят!
Она
в кумачах,
в кичке [Кичка — старинный праздничный головной убор замужней женщины.] с бисером, на ногах коты, [Коты —
теплая женская обувь.] щелкает орешки и посмеивается.
— Боже! — воскликнул он, — да неужели ж, неужели ж я
в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп… буду скользить
в липкой
теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью… с топором… Господи, неужели?
Правда, он и не рассчитывал на вещи; он думал, что будут одни только деньги, а потому и не приготовил заранее места, — «но теперь-то, теперь чему я рад? — думал он. — Разве так прячут? Подлинно разум меня оставляет!»
В изнеможении сел он на диван, и тотчас же нестерпимый озноб снова затряс его. Машинально потащил он лежавшее подле, на стуле, бывшее его студенческое зимнее пальто,
теплое, но уже почти
в лохмотьях, накрылся им, и сон и бред опять разом охватили его. Он забылся.
Тут втягивает; тут конец свету, якорь, тихое пристанище, пуп земли, трехрыбное основание мира, эссенция блинов, жирных кулебяк, вечернего самовара, тихих воздыханий и
теплых кацавеек, натопленных лежанок, — ну, вот точно ты умер, а
в то же время и жив, обе выгоды разом!
Шла уже вторая неделя после святой; стояли
теплые, ясные, весенние дни;
в арестантской палате отворили окна (решетчатые, под которыми ходил часовой).
Неточные совпадения
До первых чисел июля все шло самым лучшим образом. Перепадали дожди, и притом такие тихие,
теплые и благовременные, что все растущее с неимоверною быстротой поднималось
в росте, наливалось и зрело, словно волшебством двинутое из недр земли. Но потом началась жара и сухмень, что также было весьма благоприятно, потому что наступала рабочая пора. Граждане радовались, надеялись на обильный урожай и спешили с работами.
Еще во времена Бородавкина летописец упоминает о некотором Ионке Козыре, который, после продолжительных странствий по
теплым морям и кисельным берегам, возвратился
в родной город и привез с собой собственного сочинения книгу под названием:"Письма к другу о водворении на земле добродетели". Но так как биография этого Ионки составляет драгоценный материал для истории русского либерализма, то читатель, конечно, не посетует, если она будет рассказана здесь с некоторыми подробностями.
«Вот это будет толк!» думал Левин, запрятывая
в ягдташ
теплых и жирных дупелей. «А, Ласочка, будет толк?»
— А, нашла! Вот умница, — сказал он, вынимая изо рта Ласки
теплую птицу и кладя ее
в полный почти ягдташ. — Нашел, Стива! — крикнул он.
— А! княгиня, каково! — сияя радостной улыбкой, сказал Степан Аркадьич, вдруг появившийся
в середине толпы. — Неправда ли, славно,
тепло сказал? Браво! И Сергей Иваныч! Вот вы бы сказали от себя так — несколько слов, знаете, ободрение; вы так это хорошо, — прибавил он с нежной, уважительной и осторожной улыбкой, слегка за руку подвигая Сергея Ивановича.