Базаров вернулся, сел за стол и начал поспешно пить чай. Оба
брата молча глядели на него, а Аркадий украдкой посматривал то на отца, то на дядю.
Братия молча поклонилась игумену в землю, и никто не проронил ни одного слова на игуменский увет. Какое-то смущение овладело всеми, а когда игуменская колымага, запряженная четверней цугом, выехала из ворот, неизвестный голос сказал:
Братья молча постояли // Да в затылке почесали. // «Спрос не грех. Прости ты нас, — // Старший молвил, поклонясь, — // Коли так, не заикнуся // Уж о том». — «Я не сержуся, — // Тихо молвила она, — // И отказ мой не вина». // Женихи ей поклонились, // Потихоньку удалились, // И согласно все опять // Стали жить да поживать.
Он висел на стене, совсем еще новый, только с опавшими без воздуха шинами. На шине заднего колеса присох кусочек грязи — от последнего раза, когда я катался.
Брат молчал и не двигал кресла, и я понял это молчание и эту нерешительность.
Неточные совпадения
Молчим: тут спорить нечего, // Сам барин
брата старосты // Забрить бы не велел, // Одна Ненила Власьева // По сыне горько плачется, // Кричит: не наш черед!
Константин
молчал. Он чувствовал, что он разбит со всех сторон, но он чувствовал вместе о тем, что то, что он хотел сказать, было не понято его
братом. Он не знал только, почему это было не понято: потому ли, что он не умел сказать ясно то, что хотел, потому ли, что
брат не хотел, или потому, что не мог его понять. Но он не стал углубляться в эти мысли и, не возражая
брату, задумался о совершенно другом, личном своем деле.
Надо было говорить, чтобы не
молчать, а он не знал, что говорить, тем более, что
брат ничего не отвечал, а только смотрел, не спуская глаз, и, очевидно, вникал в значение каждого слова.
— Каждый член общества призван делать свойственное ему дело, — сказал он. — И люди мысли исполняют свое дело, выражая общественное мнение. И единодушие и полное выражение общественного мнения есть заслуга прессы и вместе с тем радостное явление. Двадцать лет тому назад мы бы
молчали, а теперь слышен голос русского народа, который готов встать, как один человек, и готов жертвовать собой для угнетенных
братьев; это великий шаг и задаток силы.
Схватка произошла в тот же день за вечерним чаем. Павел Петрович сошел в гостиную уже готовый к бою, раздраженный и решительный. Он ждал только предлога, чтобы накинуться на врага; но предлог долго не представлялся. Базаров вообще говорил мало в присутствии «старичков Кирсановых» (так он называл обоих
братьев), а в тот вечер он чувствовал себя не в духе и
молча выпивал чашку за чашкой. Павел Петрович весь горел нетерпением; его желания сбылись наконец.