Через минуту вошла со свечой и Соня, поставила свечку и стала сама перед ним, совсем растерявшаяся, вся в невыразимом волнении и, видимо, испуганная его неожиданным посещением. Вдруг краска бросилась в ее
бледное лицо, и даже слезы выступили на глазах… Ей было и тошно, и стыдно, и сладко… Раскольников быстро отвернулся и сел на стул к столу. Мельком успел он охватить взглядом комнату.
В лихорадке и в бреду провела всю ночь Соня. Она вскакивала иногда, плакала, руки ломала, то забывалась опять лихорадочным сном, и ей снились Полечка, Катерина Ивановна, Лизавета, чтение Евангелия и он… он, с его
бледным лицом, с горящими глазами… Он целует ей ноги, плачет… О господи!
Неточные совпадения
Зосимов был высокий и жирный человек, с одутловатым и бесцветно-бледным, гладковыбритым
лицом, с белобрысыми прямыми волосами, в очках и с большим золотым перстнем на припухшем от жиру пальце.
Заметов дико поглядел на него и
побледнел, как скатерть.
Лицо его искривилось улыбкой.
Впрочем, и это
бледное и угрюмое
лицо озарилось на мгновение как бы светом, когда вошли мать и сестра, но это прибавило только к выражению его, вместо прежней тоскливой рассеянности, как бы более сосредоточенной муки.
Раскольников молча поднял на него свое
бледное и почти грустное
лицо и ничего не ответил. И странною показалась Разумихину, рядом с этим тихим и грустным
лицом, нескрываемая, навязчивая, раздражительная и невежливая язвительность Порфирия.
Петр Петрович несколько секунд смотрел на него с
бледным и искривленным от злости
лицом; затем повернулся, вышел, и, уж конечно, редко кто-нибудь уносил на кого в своем сердце столько злобной ненависти, как этот человек на Раскольникова. Его, и его одного, он обвинял во всем. Замечательно, что, уже спускаясь с лестницы, он все еще воображал, что дело еще, может быть, совсем не потеряно и, что касается одних дам, даже «весьма и весьма» поправимое.
Соня проговорила это точно в отчаянии, волнуясь и страдая и ломая руки.
Бледные щеки ее опять вспыхнули, в глазах выразилась мука. Видно было, что в ней ужасно много затронули, что ей ужасно хотелось что-то выразить, сказать, заступиться. Какое-то ненасытимое сострадание, если можно так выразиться, изобразилось вдруг во всех чертах
лица ее.
Раскольников не отвечал, он сидел
бледный и неподвижный, все с тем же напряжением всматриваясь в
лицо Порфирия.
Он хотел было улыбнуться, но что-то бессильное и недоконченное сказалось в его
бледной улыбке. Он склонил голову и закрыл руками
лицо.
Опять он закрыл руками
лицо и склонил вниз голову. Вдруг он
побледнел, встал со стула, посмотрел на Соню, и, ничего не выговорив, пересел машинально на ее постель.
Он ничего не мог выговорить. Он совсем, совсем не так предполагал объявить и сам не понимал того, что теперь с ним делалось. Она тихо подошла к нему, села на постель подле и ждала, не сводя с него глаз. Сердце ее стучало и замирало. Стало невыносимо: он обернул к ней мертво-бледное
лицо свое; губы его бессильно кривились, усиливаясь что-то выговорить. Ужас прошел по сердцу Сони.
Соня начала дышать с трудом.
Лицо становилось все
бледнее и
бледнее.
— А? Так это насилие! — вскричала Дуня,
побледнела как смерть и бросилась в угол, где поскорей заслонилась столиком, случившимся под рукой. Она не кричала; но она впилась взглядом в своего мучителя и зорко следила за каждым его движением. Свидригайлов тоже не двигался с места и стоял против нее на другом конце комнаты. Он даже овладел собою, по крайней мере снаружи. Но
лицо его было бледно по-прежнему. Насмешливая улыбка не покидала его.
Строгий и уже окостенелый профиль ее
лица был тоже как бы выточен из мрамора, но улыбка на
бледных губах ее была полна какой-то недетской, беспредельной скорби и великой жалобы.
Краска даже ударила в его
бледное, изнуренное
лицо. Но, проговаривая последнее восклицание, он нечаянно встретился взглядом с глазами Дуни, и столько, столько муки за себя встретил он в этом взгляде, что невольно опомнился. Он почувствовал, что все-таки сделал несчастными этих двух бедных женщин. Все-таки он же причиной…
Радостный крик вырвался из ее груди. Но, взглянув пристально в его
лицо, она вдруг
побледнела.
Вдруг подле него очутилась Соня. Она подошла едва слышно и села с ним рядом. Было еще очень рано, утренний холодок еще не смягчился. На ней был ее бедный, старый бурнус и зеленый платок.
Лицо ее еще носило признаки болезни, похудело,
побледнело, осунулось. Она приветливо и радостно улыбнулась ему, но, по обыкновению, робко протянула ему свою руку.
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она войти в свою уборную, обсыпать свое длинное
бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай в большой гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
Я воображал ее то в том, то в другом положении: живою, веселою, улыбающеюся; потом вдруг меня поражала какая-нибудь черта в
бледном лице, на котором остановились мои глаза: я вспоминал ужасную действительность, содрогался, но не переставал смотреть.
Неточные совпадения
Теперь же Савва дьяконом // Смотрел, а у Григория //
Лицо худое,
бледное // И волос тонкий, вьющийся, // С оттенком красноты.
С изуродованным страстью
лицом,
бледный и с трясущеюся нижнею челюстью, Вронский ударил ее каблуком в живот и опять стал тянуть за поводья.
Она рассказала ему, о чем они говорили. И, рассказывая это, она задыхалась от волнения. Левин помолчал, потом пригляделся к ее
бледному, испуганному
лицу и вдруг схватился за голову.
Первое падение Кузовлева на реке взволновало всех, но Алексей Александрович видел ясно на
бледном, торжествующем
лице Анны, что тот, на кого она смотрела, не упал.
Она быстрым взглядом оглядела с головы до ног его сияющую свежестью и здоровьем фигуру. «Да, он счастлив и доволен! — подумала она, — а я?… И эта доброта противная, за которую все так любят его и хвалят; я ненавижу эту его доброту», подумала она. Рот ее сжался, мускул щеки затрясся на правой стороне
бледного, нервного
лица.