Неточные совпадения
Начал он мне, сударик ты мой, отвечать! ну, то есть
начнет говорить, поэму наговорит целую, в двенадцати песнях в стихах, только слушаешь, облизываешься да руки разводишь
от сладости, а толку нет ни на грош, то есть какого толку, не разберешь, не поймешь, стоишь дурак дураком, затуманит, словно вьюн вьется, вывертывается; ну, талант, просто талант, дар такой, что вчуже
страх пробирает!
Оба встали: уже нельзя было без страха вспомнить, как это они чуть не заснули, не выставив караула.
От страха начинало биться сердце. Матрос торопливо снаряжался и уже у двери шепнул:
Неточные совпадения
Они прошли молча несколько шагов. Варенька видела, что он хотел говорить; она догадывалась о чем и замирала
от волнения радости и
страха. Они отошли так далеко, что никто уже не мог бы слышать их, но он всё еще не
начинал говорить. Вареньке лучше было молчать. После молчания можно было легче сказать то, что они хотели сказать, чем после слов о грибах; но против своей воли, как будто нечаянно, Варенька сказала:
Пока ее не было, ее имя перелетало среди людей с нервной и угрюмой тревогой, с злобным испугом. Больше говорили мужчины; сдавленно, змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие женщины, но если уж которая
начинала трещать — яд забирался в голову. Как только появилась Ассоль, все смолкли, все со
страхом отошли
от нее, и она осталась одна средь пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная, счастливая, с лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю.
Амалия Ивановна, тоже предчувствовавшая что-то недоброе, а вместе с тем оскорбленная до глубины души высокомерием Катерины Ивановны, чтобы отвлечь неприятное настроение общества в другую сторону и кстати уж чтоб поднять себя в общем мнении,
начала вдруг, ни с того ни с сего, рассказывать, что какой-то знакомый ее, «Карль из аптеки», ездил ночью на извозчике и что «извозчик хотель его убиваль и что Карль его ошень, ошень просиль, чтоб он его не убиваль, и плакаль, и руки сложиль, и испугаль, и
от страх ему сердце пронзиль».
Вере подозрительна стала личность самого проповедника — и она пятилась
от него; даже послушавши, в
начале знакомства, раза два его дерзких речей, указала на него Татьяне Марковне, и людям поручено было присматривать за садом. Волохов зашел со стороны обрыва,
от которого удалял людей суеверный
страх могилы самоубийцы. Он замечал недоверие Веры к себе и поставил себе задачей преодолеть его — и успел.
Но пока она будет держаться нынешней своей системы, увертываясь
от влияния иностранцев, уступая им кое-что и держа своих по-прежнему в
страхе, не позволяя им брать без позволения даже пустой бутылки, она еще будет жить старыми своими
началами, старой религией, простотой нравов, скромностью и умеренностью образа жизни.