Неточные совпадения
Утверждали (Андроников, говорят, слышал от самой Катерины Николавны), что, напротив, Версилов, прежде еще, то есть до начала чувств молодой девицы, предлагал свою
любовь Катерине Николавне; что та, бывшая его другом, даже экзальтированная им некоторое время, но постоянно ему не верившая и противоречившая, встретила это объяснение Версилова с чрезвычайною ненавистью и ядовито осмеяла его.
Марья Ивановна, передавая все это мне в Москве, верила и тому и другому варианту, то есть всему вместе: она именно
утверждала, что все это могло произойти совместно, что это вроде la haine dans l'amour, [Ненависти в
любви (франц.).] оскорбленной любовной гордости с обеих сторон и т. д., и т. д., одним словом, что-то вроде какой-то тончайшей романической путаницы, недостойной всякого серьезного и здравомыслящего человека и, вдобавок, с подлостью.
Он перевел дух и вздохнул. Решительно, я доставил ему чрезвычайное удовольствие моим приходом. Жажда сообщительности была болезненная. Кроме того, я решительно не ошибусь,
утверждая, что он смотрел на меня минутами с какою-то необыкновенною даже
любовью: он ласкательно клал ладонь на мою руку, гладил меня по плечу… ну, а минутами, надо признаться, совсем как бы забывал обо мне, точно один сидел, и хотя с жаром продолжал говорить, но как бы куда-то на воздух.
Неточные совпадения
«Ты бо изначала создал еси мужеский пол и женский, — читал священник вслед за переменой колец, — и от Тебе сочетавается мужу жена, в помощь и в восприятие рода человеча. Сам убо, Господи Боже наш, пославый истину на наследие Твое и обетование Твое, на рабы Твоя отцы наша, в коемждо роде и роде, избранныя Твоя: призри на раба Твоего Константина и на рабу Твою Екатерину и
утверди обручение их в вере, и единомыслии, и истине, и
любви»….
Здешние жители
утверждают, что воздух Кисловодска располагает к
любви, что здесь бывают развязки всех романов, которые когда-либо начинались у подошвы Машука.
— А они Христа отрицаются, нашу, говорят,
любовь утверждает наука, и это, дескать, крепче. Не широко это у них и не ясно.
Они воскрешали в памяти Самгина забытые им речи Серафимы Нехаевой о
любви и смерти, о космосе, о Верлене, пьесах Ибсена, открывали Эдгара По и Достоевского, восхищались «Паном» Гамсуна,
утверждали за собою право свободно отдаваться зову всех желаний, капризной игре всех чувств.
— Как священноцерковнослужитель, хотя и лишенный сана, — о чем не сожалею, — и как отец честного человека, погибшего от
любви к людям,
утверждаю и свидетельствую: все, сказанное сейчас, — верно! Вот — послушайте!