Старик закурил свою трубку и внимательно посмотрел на Петра. Слепой сидел неподвижно и, очевидно, жадно ловил слова Максима. «Продолжать ли?» — подумал старик, но через минуту начал как-то задумчиво, будто невольно отдаваясь
странному направлению своих мыслей:
— Мне это стало известным… как видите. Наш последний разговор получил под конец такое
странное направление… Я не хотел расстаться с вами, не выразив вам моего искреннего сочувствия.
Неточные совпадения
Скоро стало совсем светло. Солнца не было видно, но во всем чувствовалось его присутствие. Туман быстро рассеивался, кое-где проглянуло синее небо, и вдруг яркие лучи прорезали мглу и осветили мокрую землю. Тогда все стало ясно, стало видно, где я нахожусь и куда надо идти.
Странным мне показалось, как это я не мог взять правильного
направления ночью. Солнышко пригрело землю, стало тепло, хорошо, и я прибавил шагу.
Кругом вся земля была изрыта. Дерсу часто останавливался и разбирал следы. По ним он угадывал возраст животных, пол их, видел следы хромого кабана, нашел место, где два кабана дрались и один гонял другого. С его слов все это я представил себе ясно. Мне казалось
странным, как это раньше я не замечал следов, а если видел их, то, кроме
направления, в котором уходили животные, они мне ничего не говорили.
Я принялся расспрашивать удэгейца об Имане и узнал, что в верхнем течении река имеет
направление течения параллельно Сихотэ-Алиню, причем истоки ее находятся на высоте истоков Тютихе.
Странное явление! Вода сбегает с водораздела в каких-нибудь 60 км от моря, течет на запад, совершает длинный кружной путь для того, чтобы в конце концов попасть в то же море.
Вечером, когда сумрак сливает покрытые снегом поля с небом, по
направлению от Мерева к уездному городу ехали двое небольших пошевней. В передних санях сидели Лиза и Гловацкая, а в задних доктор в огромной волчьей шубе и Помада в вытертом котиковом тулупчике, который по милости своего
странного фасона назывался «халатиком».
— Мы здесь рассуждаем об том, — говорит он мне, — какое нынче
направление странное принимает литература — всё какие-то нарывы описывают! и так, знаете, все это подробно, что при дамах даже и читать невозможно… потому что дама — vous concevez, mon cher! [вы понимаете, мой милый! (франц.)] — это такой цветок, который ничего, кроме тонких запахов, испускать из себя не должен, и вдруг ему, этому нежному цветку, предлагают навозную кучу… согласитесь, что это неприятно…