Неточные совпадения
Положил я, детки, вам словечко сказать одно, небольшое, — продолжал он с тихой,
прекрасной улыбкой, которую я никогда не забуду, и обратился вдруг ко мне: — Ты, милый,
церкви святой ревнуй, и аще позовет время — и умри за нее; да подожди, не пугайся, не сейчас, — усмехнулся он.
Вскоре она заговорила со мной о фрегате, о нашем путешествии. Узнав, что мы были в Портсмуте, она живо спросила меня, не знаю ли я там в Southsea церкви Св. Евстафия. «Как же, знаю, — отвечал я, хотя и не знал, про которую церковь она говорит: их там не одна. —
Прекрасная церковь», — прибавил я. «Yes… oui, oui», — потом прибавила она. «Семь, — считал отец Аввакум, довольный, что разговор переменился, — я уж кстати и «oui» сочту», — шептал он мне.
Неточные совпадения
Тут только, оглянувшись вокруг себя, он заметил, что они ехали
прекрасною рощей; миловидная березовая ограда тянулась у них справа и слева. Между дерев мелькала белая каменная
церковь. В конце улицы показался господин, шедший к ним навстречу, в картузе, с суковатой палкой в руке. Облизанный аглицкий пес на высоких ножках бежал перед ним.
Здесь совсем другое: простор, чистота,
прекрасная архитектура домов, совсем закрытых шпалерою из мелкой, стелющейся, как плющ, зелени с голубыми цветами; две
церкви, протестантская и католическая, обнесенные большими дворами, густо засаженными фиговыми, мускатными и другими деревьями и множеством цветов.
Суда и джонки,
прекрасные европейские здания, раззолоченная кумирня, протестантские
церкви, сады — все это толпится еще неясной кучей, без всякой перспективы, как будто
церковь стоит на воде, а корабль на улице.
Действительно, хоть роз теперь и не было, но было множество редких и
прекрасных осенних цветов везде, где только можно было их насадить. Лелеяла их, видимо, опытная рука. Цветники устроены были в оградах
церквей и между могил. Домик, в котором находилась келья старца, деревянный, одноэтажный, с галереей пред входом, был тоже обсажен цветами.
— Ну-с, признаюсь, вы меня теперь несколько ободрили, — усмехнулся Миусов, переложив опять ногу на ногу. — Сколько я понимаю, это, стало быть, осуществление какого-то идеала, бесконечно далекого, во втором пришествии. Это как угодно.
Прекрасная утопическая мечта об исчезновении войн, дипломатов, банков и проч. Что-то даже похожее на социализм. А то я думал, что все это серьезно и что
церковь теперь, например, будет судить уголовщину и приговаривать розги и каторгу, а пожалуй, так и смертную казнь.