— Слушайте, — вскричал я вдруг, — тут нечего разговаривать; у вас один-единственный путь спасения;
идите к князю Николаю Ивановичу, возьмите у него десять тысяч, попросите, не открывая ничего, призовите потом этих двух мошенников, разделайтесь окончательно и выкупите назад ваши записки… и дело с концом! Все дело с концом, и ступайте пахать! Прочь фантазии, и доверьтесь жизни!
Я тотчас же
пошлю к князю В—му и к Борису Михайловичу Пелищеву, его друзьям с детства; оба — почтенные влиятельные в свете лица, и, я знаю это, они уже два года назад с негодованием отнеслись к некоторым поступкам его безжалостной и жадной дочери.
Неточные совпадения
Знал он тоже, что и Катерине Николавне уже известно, что письмо у Версилова и что она этого-то и боится, думая, что Версилов тотчас
пойдет с письмом
к старому
князю; что, возвратясь из-за границы, она уже искала письмо в Петербурге, была у Андрониковых и теперь продолжает искать, так как все-таки у нее оставалась надежда, что письмо, может быть, не у Версилова, и, в заключение, что она и в Москву ездила единственно с этою же целью и умоляла там Марью Ивановну поискать в тех бумагах, которые сохранялись у ней.
— Если бы вы захотели мне сделать особенное удовольствие, — громко и открыто обратился он ко мне, выходя от
князя, — то поедемте сейчас со мною, и я вам покажу письмо, которое сейчас
посылаю к Андрею Петровичу, а вместе и его письмо ко мне.
К князю я решил
пойти вечером, чтобы обо всем переговорить на полной свободе, а до вечера оставался дома. Но в сумерки получил по городской почте опять записку от Стебелькова, в три строки, с настоятельною и «убедительнейшею» просьбою посетить его завтра утром часов в одиннадцать для «самоважнейших дел, и сами увидите, что за делом». Обдумав, я решил поступить судя по обстоятельствам, так как до завтра было еще далеко.
Ты знаешь, этот старый
князь к тебе совсем расположен; ты чрез его покровительство знаешь какие связи можешь завязать; а что до того, что у тебя нет фамилии, так нынче этого ничего не надо: раз ты тяпнешь деньги — и
пойдешь, и
пойдешь, и чрез десять лет будешь таким миллионером, что вся Россия затрещит, так какое тебе тогда надо имя?
Анна Андреевна торопливо вошла ко мне, сложила передо мной руки и сказала, что «уже не для нее, а для
князя, умоляет меня не уходить и, когда он проснется,
пойти к нему.
— Никогда! Ни за что! — воскликнула Елена, догадавшаяся, что хочет сказать мать. — Я могла
пойти к князю, — продолжала она с каким-то сдержанным достоинством: — и просить у него места, возможности трудиться; но больше этого я ни от кого, никогда и ничего не приму.
Кузьма Захарьич! ведомо тебе, // Что мы всем миром
посылали к князю // Димитрию Михайловичу в Пурех // Нижегородцев, выборных людей // Из всех чинов, с великим челобитьем. // Князь Дмитрий наше челобитье принял // И приказал сказать всему народу, // Что ради веры пострадать готов. // У сбора же казны и у раздачи // На жалованье ратным людям денег // Приговорили кланяться тебе // И звать к мирскому делу неотступно.
Подлинного письма к князю Голицыну посылаемо, конечно, не было, но черновое нужно было
послать к князю Лимбургскому, чтоб уверить Горнштейна и других его советников в действительности происхождения Алины от Владимирского княжеского дома.
Не любил тех князь Алексей Юрьич, кто помимо его по судам просил. Призовет, бывало, такого, шляхетного ли роду, купчину ли, мужика ли, ему все едино: перво-наперво обругает, потом из своих рук побить изволит, а после того кошки, плети аль кашица березовая, смотря по чину и по званию. А после бани тот человек должен
идти к князю благодарить за науку.
Неточные совпадения
— За что он нас раскостил? — говорили одни, — мы
к нему всей душой, а он
послал нас искать
князя глупого!
Только на осьмой день, около полдён, измученная команда увидела стрелецкие высоты и радостно затрубила в рога. Бородавкин вспомнил, что великий
князь Святослав Игоревич, прежде нежели побеждать врагов, всегда
посылал сказать:"
Иду на вы!" — и, руководствуясь этим примером, командировал своего ординарца
к стрельцам с таким же приветствием.
— Ладно. Володеть вами я желаю, — сказал
князь, — а чтоб
идти к вам жить — не
пойду! Потому вы живете звериным обычаем: с беспробного золота пенки снимаете, снох портите! А вот
посылаю к вам заместо себя самого этого новотора-вора: пущай он вами дома правит, а я отсель и им и вами помыкать буду!
― А, Алины-Надины. Ну, у нас места нет. А
иди к тому столу да занимай скорее место, ― сказал
князь и, отвернувшись, осторожно принял тарелку с ухою из налимов.
— Вот как! — проговорил
князь. — Так и мне собираться? Слушаю-с, — обратился он
к жене садясь. — А ты вот что, Катя, — прибавил он
к меньшой дочери, — ты когда-нибудь, в один прекрасный день, проснись и скажи себе: да ведь я совсем здорова и весела, и
пойдем с папа опять рано утром по морозцу гулять. А?