— Тогда? Да я тогда с ней вовсе и не встретился. Она едва до Кенигсберга тогда доехала, да там и осталась, а я был на Рейне. Я не
поехал к ней, а ей велел оставаться и ждать. Мы свиделись уже гораздо спустя, о, долго спустя, когда я поехал к ней просить позволения жениться…
Что она, Альфонсинка, боится беды, потому что сама участвовала, a cette dame, la generale, непременно приедет, «сейчас, сейчас», потому что они послали ей с письма копию, и та тотчас увидит, что у них в самом деле есть это письмо, и
поедет к ним, а написал ей письмо один Ламберт, а про Версилова она не знает; а Ламберт рекомендовался как приехавший из Москвы, от одной московской дамы, une dame de Moscou (NB. Марья Ивановна!).
Неточные совпадения
К тому же Версилов мог думать (если только удостоивал обо мне думать), что вот
едет маленький мальчик, отставной гимназист, подросток, и удивляется на весь свет.
— Так вы не знали? — удивилась Версилова. — Olympe! князь не знал, что Катерина Николаевна сегодня будет. Мы
к ней и
ехали, мы думали, она уже с утренним поездом и давно дома. Сейчас только съехались у крыльца: она прямо с дороги и сказала нам пройти
к вам, а сама сейчас придет… Да вот и она!
Главное, я все страстно мечтал, что вы вдруг войдете, я
к вам брошусь и вы меня выведете из этого места и увезете
к себе, в тот кабинет, и опять мы
поедем в театр, ну и прочее.
— Милый ты мой, мы с тобой всегда сходились. Где ты был? Я непременно хотел сам
к тебе
ехать, но не знал, где тебя найти… Потому что все же не мог же я
к Версилову… Хотя теперь, после всего этого… Знаешь, друг мой: вот этим-то он, мне кажется, и женщин побеждал, вот этими-то чертами, это несомненно…
Раз, например, именно в последнее время, он вошел, когда уже я был совсем одет в только что полученный от портного костюм и хотел
ехать к «князю Сереже», чтоб с тем отправиться куда следует (куда — объясню потом).
Я
поехал к Анне Андреевне Версиловой, моей сестре.
Послушайте, как вы думаете:
поехать мне
к ней сейчас, чтобы всю правду узнать, или нет?
— И неужели же вы могли подумать, — гордо и заносчиво вскинул он вдруг на меня глаза, — что я, я способен
ехать теперь, после такого сообщения,
к князю Николаю Ивановичу и у него просить денег! У него, жениха той невесты, которая мне только что отказала, — какое нищенство, какое лакейство! Нет, теперь все погибло, и если помощь этого старика была моей последней надеждой, то пусть гибнет и эта надежда!
Я попросил его перейти
к делу; все дело, как я и предугадал вполне, заключалось лишь в том, чтоб склонить и уговорить князя
ехать просить окончательной помощи у князя Николая Ивановича. «Не то ведь ему очень, очень плохо может быть, и не по моей уж воле; так иль не так?»
И
поехал Максим Иванович того же дня ко вдове, в дом не вошел, а вызвал
к воротам, сам на дрожках сидит: «Вот что, говорит, честная вдова, хочу я твоему сыну чтобы истинным благодетелем быть и беспредельные милости ему оказать: беру его отселе
к себе, в самый мой дом.
Итак, убежденный в главном, он, первым шагом,
поехал к Анне Андреевне.
О, он — мошенник, он много тут налгал; это для того, чтоб я
к нему
поехал ночевать.
Напротив, об маме он вдруг и совсем забыл, даже денег не выслал на прожиток, так что спасла ее тогда Татьяна Павловна; и вдруг, однако,
поехал к маме «спросить ее позволения» жениться на той девице, под тем предлогом, что «такая невеста — не женщина».
Хлопнув себя по лбу и даже не присев отдохнуть, я побежал
к Анне Андреевне: ее не оказалось дома, а от швейцара получил ответ, что «
поехали в Царское; завтра только разве около этого времени будут».
— Тришатов! — крикнул я ему, — правду вы сказали — беда!
еду к подлецу Ламберту!
Поедем вместе, все больше людей!
Неточные совпадения
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и
к нему не
поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и, слава богу, все пошло хорошо.
Городничий. Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие:
к нам
едет ревизор.
В каморку постучалися. // Макар ушел… Сидела я, // Ждала, ждала, соскучилась. // Приотворила дверь. //
К крыльцу карету подали. // «Сам
едет?» — Губернаторша! — // Ответил мне Макар // И бросился на лестницу. // По лестнице спускалася // В собольей шубе барыня, // Чиновничек при ней.
Поехали к посреднику: // Смеется!
Уж день клонился
к вечеру, // Идут путем-дорогою, // Навстречу
едет поп.