Так болтая и чуть не захлебываясь от моей радостной болтовни, я вытащил чемодан и
отправился с ним на квартиру. Мне, главное, ужасно нравилось то, что Версилов так несомненно на меня давеча сердился, говорить и глядеть не хотел. Перевезя чемодан, я тотчас же полетел к моему старику князю. Признаюсь, эти два дня мне было без него даже немножко тяжело. Да и про Версилова он наверно уже слышал.
Неточные совпадения
Я в путь далекий
отправляюсь,
С Москвой надолго расстаюсь,
Надолго
с милыми прощаюсь
И в Крым на почтовых несусь.
А назавтра поутру, еще
с восьми часов, вы изволили
отправиться в Серпухов: вы тогда только что продали ваше тульское имение, для расплаты
с кредиторами, но все-таки у вас оставался в руках аппетитный куш, вот почему вы и в Москву тогда пожаловали, в которую не могли до того времени заглянуть, боясь кредиторов; и вот один только этот серпуховский грубиян, один из всех кредиторов, не соглашался взять половину долга вместо всего.
Увидав хозяйку, стоявшую опять у своих дверей, он скорыми цыпочками побежал к ней через коридор; прошушукав
с нею минуты две и, конечно, получив сведения, он уже осанисто и решительно воротился в комнату, взял со стола свой цилиндр, мельком взглянулся в зеркало, взъерошил волосы и
с самоуверенным достоинством, даже не поглядев на меня,
отправился к соседкам.
Отправилась Олечка, в тот же день побежала, что ж — возвратилась через два часа, истерика
с ней, бьется.
Раз, например, именно в последнее время, он вошел, когда уже я был совсем одет в только что полученный от портного костюм и хотел ехать к «князю Сереже», чтоб
с тем
отправиться куда следует (куда — объясню потом).
Через минуту
отправился и Дарзан, условившись
с князем непременно встретиться завтра в каком-то уже намеченном у них месте — в игорном доме разумеется. Выходя, он крикнул что-то Стебелькову и слегка поклонился и мне. Чуть он вышел, Стебельков вскочил
с места и стал среди комнаты, подняв палец кверху...
— Во-первых, узнайте факт: год
с лишком назад, вот в то самое лето Эмса, Лидии и Катерины Николавны, и потом Парижа, именно в то время, когда я
отправился на два месяца в Париж, в Париже мне недостало, разумеется, денег.
С легкостью, которую я и не предполагал в себе (воображая до сих пор, что я совершенно бессилен), спустил я
с постели ноги, сунул их в туфли, накинул серый, мерлушечий халат, лежавший подле (и пожертвованный для меня Версиловым), и
отправился через нашу гостиную в бывшую спальню мамы.
Тут вдруг я бросил думать всю эту бессмыслицу и в отчаянии упал головой на подушку. «Да не будет же!» — воскликнул я
с внезапною решимостью, вскочил
с постели, надел туфли, халат и прямо
отправился в комнату Макара Ивановича, точно там был отвод всем наваждениям, спасение, якорь, на котором я удержусь.
Проснулся я наутро поздно, а спал необыкновенно крепко и без снов, о чем припоминаю
с удивлением, так что, проснувшись, почувствовал себя опять необыкновенно бодрым нравственно, точно и не было всего вчерашнего дня. К маме я положил не заезжать, а прямо
отправиться в кладбищенскую церковь,
с тем чтобы потом, после церемонии, возвратясь в мамину квартиру, не отходить уже от нее во весь день. Я твердо был уверен, что во всяком случае встречу его сегодня у мамы, рано ли, поздно ли — но непременно.
Он сходил и принес ответ странный, что Анна Андреевна и князь Николай Иванович
с нетерпением ожидают меня к себе; Анна Андреевна, значит, не захотела пожаловать. Я оправил и почистил мой смявшийся за ночь сюртук, умылся, причесался, все это не торопясь, и, понимая, как надобно быть осторожным,
отправился к старику.
— Да нельзя, нельзя, дурачок! То-то вот и есть! Ах, что делать! Ах, тошно мне! — заметалась она опять, захватив, однако, рукою плед. — Э-эх, кабы ты раньше четырьмя часами пришел, а теперь — восьмой, и она еще давеча к Пелищевым обедать
отправилась, а потом
с ними в оперу.
Бьоринг посмотрел
с недоумением и, как только узнал, что Катерина Николаевна уже уехала, тотчас
отправился к ней, не сказав у нас ни слова.
Неточные совпадения
Городничий. Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я
отправлюсь сам или вот хоть
с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться, не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Нельзя сказать, чтоб предводитель отличался особенными качествами ума и сердца; но у него был желудок, в котором, как в могиле, исчезали всякие куски. Этот не весьма замысловатый дар природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый день
с раннего утра он
отправлялся в поход по городу и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь. В короткое время обоняние его было до такой степени изощрено, что он мог безошибочно угадать составные части самого сложного фарша.
На другой день,
с утра, погода чуть-чуть закуражилась; но так как работа была спешная (зачиналось жнитво), то все
отправились в поле.
— Я не либерал и либералом никогда не бывал-с. Действую всегда прямо и потому даже от законов держусь в отдалении. В затруднительных случаях приказываю поискать, но требую одного: чтоб закон был старый. Новых законов не люблю-с. Многое в них пропускается, а о прочем и совсем не упоминается. Так я всегда говорил, так отозвался и теперь, когда
отправлялся сюда. От новых, говорю, законов увольте, прочее же надеюсь исполнить в точности!
Заметив в себе желание исправить эту погрешность и получив на то согласие господина градоначальника, я
с должным рачением [Раче́ние — старание, усердие.] завернул голову в салфетку и
отправился домой.