В прошлом году он
оставил дипломатическую службу, не по неприятности (у него никогда ни с кем не бывало неприятностей), и перешел на службу
в дворцовое ведомство
в Москву, для того чтобы дать наилучшее воспитание своим двум мальчикам.
Из коего дела видно: означенный генерал-аншеф Троекуров
прошлого 18… года июня 9 дня взошел
в сей суд с прошением
в том, что покойный его отец, коллежский асессор и кавалер Петр Ефимов сын Троекуров
в 17… году августа 14 дня, служивший
в то время
в ** наместническом правлении провинциальным секретарем, купил из дворян у канцеляриста Фадея Егорова сына Спицына имение, состоящее ** округи
в помянутом сельце Кистеневке (которое селение тогда по ** ревизии называлось Кистеневскими выселками), всего значащихся по 4-й ревизии мужеска пола ** душ со всем их крестьянским имуществом, усадьбою, с пашенною и непашенною землею, лесами, сенными покосы, рыбными ловли по речке, называемой Кистеневке, и со всеми принадлежащими к оному имению угодьями и господским деревянным домом, и словом все без остатка, что ему после отца его, из дворян урядника Егора Терентьева сына Спицына по наследству досталось и во владении его было, не
оставляя из людей ни единыя души, а из земли ни единого четверика, ценою за 2500 р., на что и купчая
в тот же день
в ** палате суда и расправы совершена, и отец его тогда же августа
в 26-й день ** земским судом введен был во владение и учинен за него отказ.
— Матушка
прошлой весной померла, а отец еще до нее помер. Матушкину деревню за долги продали, а после отца только ружье осталось. Ни кола у меня, ни двора. Вот и надумал я: пойду к родным, да и на людей посмотреть захотелось. И матушка, умирая, говорила: «Ступай, Федос,
в Малиновец, к брату Василию Порфирьичу — он тебя не
оставит».
— А насчет веры, — начал он, улыбнувшись (видимо не желая так
оставлять Рогожина) и, кроме того, оживляясь под впечатлением одного внезапного воспоминания, — насчет веры я, на
прошлой неделе,
в два дня четыре разные встречи имел.