Неточные совпадения
Впрочем, они уже давно не видались; бесчестный поступок,
в котором
обвиняли Версилова, касался именно семейства князя; но подвернулась Татьяна Павловна, и чрез ее-то посредство я и помещен был к старику, который желал «молодого человека» к себе
в кабинет.
И вот, ввиду всего этого, Катерина Николавна, не отходившая от отца во время его болезни, и послала Андроникову, как юристу и «старому другу», запрос: «Возможно ли будет, по законам, объявить князя
в опеке или вроде неправоспособного; а если так, то как удобнее это сделать без скандала, чтоб никто не мог
обвинить и чтобы пощадить при этом чувства отца и т. д., и т. д.».
Опять-таки, я давно уже заметил
в себе черту, чуть не с детства, что слишком часто
обвиняю, слишком наклонен к обвинению других; но за этой наклонностью весьма часто немедленно следовала другая мысль, слишком уже для меня тяжелая: «Не я ли сам виноват вместо них?» И как часто я
обвинял себя напрасно!
— Друг мой, я готов за это тысячу раз просить у тебя прощения, ну и там за все, что ты на мне насчитываешь, за все эти годы твоего детства и так далее, но, cher enfant, что же из этого выйдет? Ты так умен, что не захочешь сам очутиться
в таком глупом положении. Я уже и не говорю о том, что даже до сей поры не совсем понимаю характер твоих упреков:
в самом деле,
в чем ты, собственно, меня
обвиняешь?
В том, что родился не Версиловым? Или нет? Ба! ты смеешься презрительно и махаешь руками, стало быть, нет?
— Нисколько, — ответил ему Версилов, вставая с места и взяв шляпу, — если нынешнее поколение не столь литературно, то, без сомнения, обладает… другими достоинствами, — прибавил он с необыкновенной серьезностью. — Притом «многие» — не «все», и вот вас, например, я не
обвиняю же
в плохом литературном развитии, а вы тоже еще молодой человек.
— Да, просто, просто, но только один уговор: если когда-нибудь мы
обвиним друг друга, если будем
в чем недовольны, если сделаемся сами злы, дурны, если даже забудем все это, — то не забудем никогда этого дня и вот этого самого часа! Дадим слово такое себе. Дадим слово, что всегда припомним этот день, когда мы вот шли с тобой оба рука
в руку, и так смеялись, и так нам весело было… Да? Ведь да?
Я
обвинял Стебелькова, а ведь, может быть, я-то, главное, и подлил масла
в огонь.
— Да разве он
в чем-нибудь замешан? Боже мой, что с ними теперь будет? И как нарочно
в то самое время, как Лиза так
обвинила Васина!.. Как вы думаете, что с ними может быть? Тут Стебельков! Клянусь вам, тут Стебельков!
Городовой меж тем
обвинял меня
в драке, рассказал о полковнике…
Не
обвините в славянофильстве; это — я лишь так, от мизантропии, ибо тяжело на сердце!
Он прав, во всем прав: за что же эта немая и глухая разлука? Она не может
обвинить его в своем «падении», как «отжившие люди» называют это… Нет! А теперь он пошел на жертвы до самоотвержения, бросает свои дела, соглашается… венчаться! За что же этот нож, лаконическая записка, вместо дружеского письма, посредник — вместо самой себя?
Неточные совпадения
Никто не мог
обвинить его
в воинственной предприимчивости, как
обвиняли, например, Бородавкина, ни
в порывах безумной ярости, которым были подвержены Брудастый, Негодяев и многие другие.
Первый прежде всего напустился на последнего,
обвинил его
в нерадивости,
в потворстве наглому насилию, но квартальный оправдался.
Сначала говорил он довольно невнятно, но потом вник
в предмет, и, к общему удивлению, вместо того чтобы защищать, стал
обвинять.
Следует ли
обвинять его за этот недостаток? или, напротив того, следует видеть
в этом обстоятельстве тайную наклонность к конституционализму? — разрешение этого вопроса предоставляется современным исследователям отечественной старины, которых издатель и отсылает к подлинному документу.
Глупов закипал. Не видя несколько дней сряду градоначальника, граждане волновались и, нимало не стесняясь,
обвиняли помощника градоначальника и старшего квартального
в растрате казенного имущества. По городу безнаказанно бродили юродивые и блаженные и предсказывали народу всякие бедствия. Какой-то Мишка Возгрявый уверял, что он имел ночью сонное видение,
в котором явился к нему муж грозен и облаком пресветлым одеян.