Неточные совпадения
О вероятном прибытии дочери мой князь еще
не знал
ничего и предполагал ее возвращение из Москвы разве через неделю. Я же узнал накануне совершенно случайно: проговорилась при мне моей матери Татьяна Павловна, получившая от генеральши письмо. Они хоть и шептались и говорили отдаленными выражениями, но я догадался. Разумеется,
не подслушивал: просто
не мог
не слушать, когда
увидел, что вдруг, при известии о приезде этой женщины, так взволновалась мать. Версилова дома
не было.
Да зачем я непременно должен любить моего ближнего или ваше там будущее человечество, которое я никогда
не увижу, которое обо мне знать
не будет и которое в свою очередь истлеет без всякого следа и воспоминания (время тут
ничего не значит), когда Земля обратится в свою очередь в ледяной камень и будет летать в безвоздушном пространстве с бесконечным множеством таких же ледяных камней, то есть бессмысленнее чего нельзя себе и представить!
— Это ты про Эмс. Слушай, Аркадий, ты внизу позволил себе эту же выходку, указывая на меня пальцем, при матери. Знай же, что именно тут ты наиболее промахнулся. Из истории с покойной Лидией Ахмаковой ты
не знаешь ровно
ничего.
Не знаешь и того, насколько в этой истории сама твоя мать участвовала, да, несмотря на то что ее там со мною
не было; и если я когда
видел добрую женщину, то тогда, смотря на мать твою. Но довольно; это все пока еще тайна, а ты — ты говоришь неизвестно что и с чужого голоса.
— Случайно давеча
видел, как она бесновалась в коридоре у Васина, визжала и проклинала вас; но в разговоры
не вступал и
ничего не знаю, а теперь встретил у ворот. Вероятно, это та самая вчерашняя учительница, «дающая уроки из арифметики»?
Я был совершенно побежден; я
видел несомненное прямодушие, которого в высшей степени
не ожидал. Да и
ничего подобного я
не ожидал. Я что-то пробормотал в ответ и прямо протянул ему мои обе руки; он с радостью потряс их в своих руках. Затем отвел князя и минут с пять говорил с ним в его спальне.
Выйдя на улицу, я повернул налево и пошел куда попало. В голове у меня
ничего не вязалось. Шел я тихо и, кажется, прошел очень много, шагов пятьсот, как вдруг почувствовал, что меня слегка ударили по плечу. Обернулся и
увидел Лизу: она догнала меня и слегка ударила зонтиком. Что-то ужасно веселое, а на капельку и лукавое, было в ее сияющем взгляде.
И во-первых, никто бы меня
не узнал, кто
видел меня назад два месяца; по крайней мере снаружи, то есть и узнал бы, но
ничего бы
не разобрал.
— Лиза, я сам знаю, но… Я знаю, что это — жалкое малодушие, но… это — только пустяки и больше
ничего!
Видишь, я задолжал, как дурак, и хочу выиграть, только чтоб отдать. Выиграть можно, потому что я играл без расчета, на ура, как дурак, а теперь за каждый рубль дрожать буду…
Не я буду, если
не выиграю! Я
не пристрастился; это
не главное, это только мимолетное, уверяю тебя! Я слишком силен, чтоб
не прекратить, когда хочу. Отдам деньги, и тогда ваш нераздельно, и маме скажи, что
не выйду от вас…
Да, да, это-то «счастье» и было тогда главною причиною, что я, как слепой крот,
ничего, кроме себя,
не понимал и
не видел!
— Лиза, милая, я
вижу только, что я тут
ничего не знаю, но зато теперь только узнал, как тебя люблю. Одного только
не понимаю, Лиза; все мне тут ясно, одного только совсем
не пойму: за что ты его полюбила? Как ты могла такого полюбить? Вот вопрос!
— Узнаешь! — грозно вскричала она и выбежала из комнаты, — только я ее и
видел. Я конечно бы погнался за ней, но меня остановила одна мысль, и
не мысль, а какое-то темное беспокойство: я предчувствовал, что «любовник из бумажки» было в криках ее главным словом. Конечно, я бы
ничего не угадал сам, но я быстро вышел, чтоб, поскорее кончив с Стебельковым, направиться к князю Николаю Ивановичу. «Там — всему ключ!» — подумал я инстинктивно.
Мы играли уже с лишком час; наконец я
увидел с своего места, что князь вдруг встал и, бледный, перешел к нам и остановился передо мной напротив, через стол: он все проиграл и молча смотрел на мою игру, впрочем, вероятно,
ничего в ней
не понимая и даже
не думая уже об игре.
То, что я там
увидел, сбило меня совсем с толку; я никак
не предполагал
ничего подобного и остановился как вкопанный на пороге.
Впрочем, скажу все: я даже до сих пор
не умею судить ее; чувства ее действительно мог
видеть один только Бог, а человек к тому же — такая сложная машина, что
ничего не разберешь в иных случаях, и вдобавок к тому же, если этот человек — женщина.
Они сидели друг против друга за тем же столом, за которым мы с ним вчера пили вино за его «воскресение»; я мог вполне
видеть их лица. Она была в простом черном платье, прекрасная и, по-видимому, спокойная, как всегда. Говорил он, а она с чрезвычайным и предупредительным вниманием его слушала. Может быть, в ней и видна была некоторая робость. Он же был страшно возбужден. Я пришел уже к начатому разговору, а потому некоторое время
ничего не понимал. Помню, она вдруг спросила...
— Чего вам? вам дико, что я так говорю? — улыбнулся он бледной улыбкой. — Я думаю, что если б только это могло вас прельстить, то я бы простоял где-нибудь тридцать лет столпником на одной ноге… Я
вижу: вам меня жаль; ваше лицо говорит: «Я бы полюбила тебя, если б могла, но я
не могу»… Да?
Ничего, у меня нет гордости. Я готов, как нищий, принять от вас всякую милостыню — слышите, всякую… У нищего какая же гордость?
— Я
вижу, что здесь устроена какая-то западня, и
ничего не понимаю, — сказала она, — но если только это письмо в самом деле у вас…
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все свои решения, не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и
ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И не думая и не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я
вижу, — из чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока
не войдет в комнату,
ничего не расскажет!
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову
не входит, что в глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели
ничто заменить
не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только будет спокойно, когда
увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…
Софья. Прочтите его сами, сударыня. Вы
увидите, что
ничего невиннее быть
не может.
Поэтому я
не вижу в рассказах летописца
ничего такого, что посягало бы на достоинство обывателей города Глупова.
Но в то же время выискались и другие, которые
ничего обидного в словах князя
не видели.