Неточные совпадения
— Я бы
должен был спросить двадцать пять рублей; но
так как тут все-таки риск, что вы отступитесь, то я спросил только десять для верности.
Не спущу ни копейки.
— Где же я называл? Я только
не снял копии. Но хоть и
не пустяки, а дневник действительно довольно обыкновенный, или, вернее, естественный, то
есть именно
такой,
какой должен быть в этом случае…
А
так как я и до сих пор держусь убеждения, что в азартной игре, при полном спокойствии характера, при котором сохранилась бы вся тонкость ума и расчета, невозможно
не одолеть грубость слепого случая и
не выиграть — то, естественно, я
должен был тогда все более и более раздражаться, видя, что поминутно
не выдерживаю характера и увлекаюсь,
как совершенный мальчишка.
Предупреждаю опять: во все это последнее время, и вплоть до катастрофы, мне как-то пришлось встречаться сплошь с людьми, до того возбужденными, что все они
были чуть
не помешанные,
так что я сам поневоле
должен был как бы заразиться.
— Конечно, я
должен бы
был тут сохранить секрет… Мы как-то странно разговариваем с вами, слишком секретно, — опять улыбнулся он. — Андрей Петрович, впрочем,
не заказывал мне секрета. Но вы — сын его, и
так как я знаю ваши к нему чувства, то на этот раз даже, кажется, хорошо сделаю, если вас предупрежу. Вообразите, он приходил ко мне с вопросом: «Если на случай, на днях, очень скоро, ему бы потребовалось драться на дуэли, то согласился ль бы я взять роль его секунданта?» Я, разумеется, вполне отказал ему.
А люди-то на нее удивляются: «Уж и
как же это можно, чтоб от
такого счастья отказываться!» И вот чем же он ее в конце покорил: «Все же он, говорит, самоубивец, и
не младенец, а уже отрок, и по летам ко святому причастью его уже прямо допустить нельзя
было, а стало
быть, все же он хотя бы некий ответ
должен дать.
Посему и ты, Софья,
не смущай свою душу слишком, ибо весь твой грех — мой, а в тебе,
так мыслю, и разуменье-то вряд ли тогда
было, а пожалуй, и в вас тоже, сударь, вкупе с нею, — улыбнулся он с задрожавшими от какой-то боли губами, — и хоть мог бы я тогда поучить тебя, супруга моя, даже жезлом, да и
должен был, но жалко стало,
как предо мной упала в слезах и ничего
не потаила… ноги мои целовала.
Я
должен здесь признаться в одной глупости (
так как это уже давно прошло), я
должен признаться, что я уже давно пред тем хотел жениться — то
есть не хотел и этого бы никогда
не случилось (да и
не случится впредь, даю слово), но я уже
не раз и давно уже перед тем мечтал о том,
как хорошо бы жениться — то
есть ужасно много раз, особенно засыпая, каждый раз на ночь.
Сомнений
не было, что Версилов хотел свести меня с своим сыном, моим братом;
таким образом, обрисовывались намерения и чувства человека, о котором мечтал я; но представлялся громадный для меня вопрос:
как же
буду и
как же
должен я вести себя в этой совсем неожиданной встрече, и
не потеряет ли в чем-нибудь собственное мое достоинство?
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Тебе все
такое грубое нравится. Ты
должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые
будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои
будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь
такое словцо,
какого в хорошем обществе никогда
не услышишь.
Он больше виноват: говядину мне подает
такую твердую,
как бревно; а суп — он черт знает чего плеснул туда, я
должен был выбросить его за окно. Он меня морил голодом по целым дням… Чай
такой странный: воняет рыбой, а
не чаем. За что ж я… Вот новость!
Первый ряд,
как заметил Левин, Тит шел особенно быстро, вероятно, желая попытать барина, и ряд попался длинен. Следующие ряды
были уже легче, но Левин всё-таки
должен был напрягать все свои силы, чтобы
не отставать от мужиков.
Это
было одно из того, что он решил сказать ей. Он решился сказать ей с первых же дней две вещи — то, что он
не так чист,
как она, и другое — что он неверующий. Это
было мучительно, но он считал, что
должен сказать и то и другое.
— Нынче кончится, посмотрите, — сказала Марья Николаевна хотя и шопотом, но
так, что больной, очень чуткий,
как замечал Левин,
должен был слышать ее. Левин зашикал на нее и оглянулся на больного. Николай слышал; но эти слова
не произвели на него никакого впечатления. Взгляд его
был всё тот же укоризненный и напряженный.