Впрочем, для нас это вопрос второстепенный; важно же то, что глуповцы и во времена Иванова продолжали быть благополучными и что, следовательно, изъян, которым он обладал, послужил обывателям
не во вред, а на пользу.
Этим исчерпываются мои воспоминания о дедушке. Воспоминания однообразные и малосодержательные, как и сама его жизнь. Но эта малосодержательность, по-видимому, служила ему на пользу, а
не во вред. Вместе с исправным физическим питанием и умственной и нравственной невозмутимостью, она способствовала долголетию: дедушка умер, когда ему уже исполнилось девяносто лет. Завещания он, конечно, не сделал, так что дядя Григорий Павлыч беспрепятственно овладел его сокровищем.
— Вот, нешто у нас причудливое брюхо! Мы сами, почитай, весь год постным пробавляемся, — возразил Глеб, — постная еда, знамо, в пользу идет,
не во вред человеку; ну, что говорить! И мясо не убавит веку: после мясца-то человек как словно даже посытнее будет.
Как это дурно, нечего и говорить; как желательно, чтобы силы народа направились лучше и служили в пользу, а
не во вред ему самому, — этого тоже объяснять не нужно.
Неточные совпадения
Во-первых, последний будет за сие предан суду и чрез то лишится права на пенсию; во-вторых, и для самих обывателей будет от того
не польза, а
вред.
Они дорогой самой краткой // Домой летят
во весь опор. // Теперь послушаем украдкой // Героев наших разговор: // — Ну что ж, Онегин? ты зеваешь. — // «Привычка, Ленский». — Но скучаешь // Ты как-то больше. — «Нет, равно. // Однако в поле уж темно; // Скорей! пошел, пошел, Андрюшка! // Какие глупые места! // А кстати: Ларина проста, // Но очень милая старушка; // Боюсь: брусничная вода // Мне
не наделала б
вреда.
— Конечно, рассказали, // Она
не то чтобы мне именно
во вред // Потешилась, и правда или нет — // Ей всё равно, другой ли, я ли, // Никем по совести она
не дорожит.
Светские — тоже, ибо и они — извините слово — провоняли церковностью, церковность же есть стеснение духа человеческого ради некоего бога, надуманного
во вред людям, а
не на радость им.
В области же действительной жизни, которая имеет
не только свои права, но и сама налагает великие обязанности, — в этой области мы, если хотим быть гуманными, христианами наконец, мы должны и обязаны проводить убеждения, лишь оправданные рассудком и опытом, проведенные чрез горнило анализа, словом, действовать разумно, а
не безумно, как
во сне и в бреду, чтобы
не нанести
вреда человеку, чтобы
не измучить и
не погубить человека.