Неточные совпадения
Пусть Ефим, даже и в сущности
дела, был правее меня, а я глупее всего глупого и лишь ломался, но все же в самой глубине
дела лежала такая точка, стоя
на которой, был прав и я, что-то такое было и у меня справедливого и, главное, чего они никогда не могли понять.
— Не знаю; не берусь решать, верны ли эти два стиха иль нет. Должно быть, истина, как и всегда, где-нибудь
лежит посредине: то есть в одном случае святая истина, а в другом — ложь. Я только знаю наверно одно: что еще надолго эта мысль останется одним из самых главных спорных пунктов между людьми. Во всяком случае, я замечаю, что вам теперь танцевать хочется. Что ж, и потанцуйте: моцион полезен, а
на меня как раз сегодня утром ужасно много
дела взвалили… да и опоздал же я с вами!
Обе занимались
делом:
на столе и
на коленях у них
лежало дорогое выездное платье Анны Андреевны, но старое, то есть три раза надеванное и которое она желала как-нибудь переделать.
На четвертый
день моего сознания я
лежал, в третьем часу пополудни,
на моей постели, и никого со мной не было.
«Ишь ведь! снести его к матери; чего он тут
на фабрике шлялся?» Два
дня потом молчал и опять спросил: «А что мальчик?» А с мальчиком вышло худо: заболел, у матери в угле
лежит, та и место по тому случаю у чиновников бросила, и вышло у него воспаление в легких.
Они все сидели наверху, в моем «гробе». В гостиной же нашей, внизу,
лежал на столе Макар Иванович, а над ним какой-то старик мерно читал Псалтирь. Я теперь ничего уже не буду описывать из не прямо касающегося к
делу, но замечу лишь, что гроб, который уже успели сделать, стоявший тут же в комнате, был не простой, хотя и черный, но обитый бархатом, а покров
на покойнике был из дорогих — пышность не по старцу и не по убеждениям его; но таково было настоятельное желание мамы и Татьяны Павловны вкупе.
Я говорю только о себе — не из эгоизма, а потому, что, когда я буду
лежать на дне этой пропасти, вы всё будете, как чистый ангел, летать высоко, и не знаю, захотите ли бросить в нее взгляд.
Рыба была слишком велика для лоханки и
лежала на дне, завернув хвост. Ее чешуя отливала золотом, плавники были ярко-красного цвета, а от громадной хищной морды шли в стороны два нежно-голубых складчатых, как веер, длинных крыла. Морской петух был еще жив и усиленно работал жабрами.
Они употребляют их для уженья крупной рыбы: крючки навязывают разной величины, привязки к лесе пускают также очень различной глубины, так что один крючок
лежит на дне, а другой висит на аршин от дна; разумеется, и насадку употребляют разную.
Я пробормотал что-то, не желая признаться, что моя душенька — вырезанная из журнала женская голова, страшно пленившая меня, —
лежит на дне моего сундучка.
Неточные совпадения
— Нет. Он в своей каморочке // Шесть
дней лежал безвыходно, // Потом ушел в леса, // Так пел, так плакал дедушка, // Что лес стонал! А осенью // Ушел
на покаяние // В Песочный монастырь.
У вас товар некупленный, // Из вас
на солнце топится // Смола, как из сосны!» // Опять упали бедные //
На дно бездонной пропасти, // Притихли, приубожились, // Легли
на животы; //
Лежали, думу думали // И вдруг запели.
— Да, это всё может быть верно и остроумно…
Лежать, Крак! — крикнул Степан Аркадьич
на чесавшуюся и ворочавшую всё сено собаку, очевидно уверенный в справедливости своей темы и потому спокойно и неторопливо. — Но ты не определил черты между честным и бесчестным трудом. То, что я получаю жалованья больше, чем мой столоначальник, хотя он лучше меня знает
дело, — это бесчестно?
Два мальчика в тени ракиты ловили удочками рыбу. Один, старший, только что закинул удочку и старательно выводил поплавок из-за куста, весь поглощенный этим
делом; другой, помоложе,
лежал на траве, облокотив спутанную белокурую голову
на руки, и смотрел задумчивыми голубыми глазами
на воду. О чем он думал?
Однако, странное
дело, несмотря
на то, что она так готовилась не подчиниться взгляду отца, не дать ему доступа в свою святыню, она почувствовала, что тот божественный образ госпожи Шталь, который она месяц целый носила в душе, безвозвратно исчез, как фигура, составившаяся из брошенного платья, исчезает, когда поймёшь, как
лежит это платье.