Неточные совпадения
За столом между
дверями, лицом к публике, сидел на стуле господин судебный пристав, при знаке, и производил распродажу вещей.
— Надо жить по закону природы и правды, — проговорила из-за
двери госпожа Дергачева.
Дверь была капельку приотворена, и видно было, что она стояла, держа ребенка у груди, с прикрытой грудью, и горячо прислушивалась.
Кто-то схватился
за ручку
двери и приотворил ее настолько, что можно было разглядеть в коридоре какого-то высокого ростом мужчину, очевидно тоже и меня увидавшего и даже меня уже рассматривавшего, но не входившего еще в комнату, а продолжавшего, через весь коридор и держась
за ручку, разговаривать с хозяйкой.
Но его появление в коридоре было ведром холодной воды: соседки быстро скрылись и с шумом захлопнули
за собою
дверь.
И даже топнула на него ногой. Затем
дверь захлопнулась и уже заперлась на замок. Стебельков, все еще держа меня
за плечо, поднял палец и, раздвинув рот в длинную раздумчивую улыбку, уперся в меня вопросительным взглядом.
Когда мы вошли в залу, мать сидела на своем обычном месте
за работой, а сестра вышла поглядеть из своей комнаты и остановилась в
дверях.
Из-за
двери к соседкам раздавались страшные крики, плач и вой.
Он примолк. Мы уже дошли до выходной
двери, а я все шел
за ним. Он отворил
дверь; быстро ворвавшийся ветер потушил мою свечу. Тут я вдруг схватил его
за руку; была совершенная темнота. Он вздрогнул, но молчал. Я припал к руке его и вдруг жадно стал ее целовать, несколько раз, много раз.
Я, конечно, обращался к нему раз, недели две тому,
за деньгами, и он давал, но почему-то мы тогда разошлись, и я сам не взял: он что-то тогда забормотал неясно, по своему обыкновению, и мне показалось, что он хотел что-то предложить, какие-то особые условия; а так как я третировал его решительно свысока во все разы, как встречал у князя, то гордо прервал всякую мысль об особенных условиях и вышел, несмотря на то что он гнался
за мной до
дверей; я тогда взял у князя.
Слуга шагнул было ко мне у самой уже выходной
двери, но я отвел его рукой и выскочил вслед
за ними на крыльцо.
Он быстрыми и большими шагами вышел из комнаты. Версилов не провожал его. Он стоял, глядел на меня рассеянно и как бы меня не замечая; вдруг он улыбнулся, тряхнул волосами и, взяв шляпу, направился тоже к
дверям. Я схватил его
за руку.
— Par ici, monsieur, c'est par ici! [Сюда, сударь, вот сюда! (франц.)] — восклицала она изо всех сил, уцепившись
за мою шубу своими длинными костлявыми пальцами, а другой рукой указывая мне налево по коридору куда-то, куда я вовсе не хотел идти. Я вырвался и побежал к выходным
дверям на лестницу.
— Il s'en va, il s'en va! [Он уходит, уходит! (франц.)] — гналась
за мною Альфонсина, крича своим разорванным голосом, — mais il me tuera, monsieur, il me tuera! [Но ведь он убьет меня, сударь, убьет! (франц.)] — Но я уже выскочил на лестницу и, несмотря на то, что она даже и по лестнице гналась
за мной, успел-таки отворить выходную
дверь, выскочить на улицу и броситься на первого извозчика. Я дал адрес мамы…
—
За Андреем Петровичевым, — произнесла она конфиденциальным шепотом, оглянувшись на
дверь.
Но в
дверях, в темноте, схватывает меня Ламберт: «Духгак, духгак! — шепчет он, изо всех сил удерживая меня
за руку, — она на Васильевском острове благородный пансион для девчонок должна открывать» (NB то есть чтоб прокормиться, если отец, узнав от меня про документ, лишит ее наследства и прогонит из дому.
Версилов вызвал ее раз из-за
дверей и пригласил сесть вместе с нами.
— Ah, sacre [А, проклятый…(франц.)] — послышался вдруг голос Ламберта из-за
дверей, и он быстро отпер.
— Мадье де Монжо? — повторил он вдруг опять на всю залу, не давая более никаких объяснений, точно так же как давеча глупо повторял мне у
двери, надвигаясь на меня: Dolgorowky? Поляки вскочили с места, Ламберт выскочил из-за стола, бросился было к Андрееву, но, оставив его, подскочил к полякам и принялся униженно извиняться перед ними.
Но я ясно видел сквозь приотворенную
дверь, что кто-то вдруг вышел из-за портьеры,
за которой помещалась кровать Татьяны Павловны, и стал в глубине комнаты,
за Татьяной Павловной. Машинально, инстинктивно я схватился
за замок и уже не дал затворить
дверь.
Она стремительно выбежала из квартиры, накидывая на бегу платок и шубку, и пустилась по лестнице. Мы остались одни. Я сбросил шубу, шагнул и затворил
за собою
дверь. Она стояла предо мной как тогда, в то свидание, с светлым лицом, с светлым взглядом, и, как тогда, протягивала мне обе руки. Меня точно подкосило, и я буквально упал к ее ногам.
Но так как она не уходила и все стояла, то я, схватив шубу и шапку, вышел сам, оставив ее среди комнаты. В комнате же моей не было никаких писем и бумаг, да я и прежде никогда почти не запирал комнату, уходя. Но я не успел еще дойти до выходной
двери, как с лестницы сбежал
за мною, без шляпы и в вицмундире, хозяин мой, Петр Ипполитович.
Я знал, что
за мной погонится Татьяна Павловна, и нарочно приостановился в выходных
дверях; но она, догнав меня, протолкнула меня рукой на самую лестницу, вышла
за мной и притворила
за собою
дверь.
Она взяла меня
за сюртук, провела в темную комнату, смежную с той, где они сидели, подвела чуть слышно по мягкому ковру к
дверям, поставила у самых спущенных портьер и, подняв крошечный уголок портьеры, показала мне их обоих.
— «От вас угроз», то есть — от такого нищего! Я пошутил, — проговорил он тихо, улыбаясь. — Я вам ничего не сделаю, не бойтесь, уходите… и тот документ из всех сил постараюсь прислать — только идите, идите! Я вам написал глупое письмо, а вы на глупое письмо отозвались и пришли — мы сквитались. Вам сюда, — указал он на
дверь (она хотела было пройти через ту комнату, в которой я стоял
за портьерой).
— Ни с места! — завопил он, рассвирепев от плевка, схватив ее
за плечо и показывая револьвер, — разумеется для одной лишь острастки. — Она вскрикнула и опустилась на диван. Я ринулся в комнату; но в ту же минуту из
двери в коридор выбежал и Версилов. (Он там стоял и выжидал.) Не успел я мигнуть, как он выхватил револьвер у Ламберта и из всей силы ударил его револьвером по голове. Ламберт зашатался и упал без чувств; кровь хлынула из его головы на ковер.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя
дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все ты, а всё
за тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Бобчинский. Ничего, ничего, я так: петушком, петушком побегу
за дрожками. Мне бы только немножко в щелочку-та, в
дверь этак посмотреть, как у него эти поступки…
Дверь отворяется, и выставляется какая-то фигура во фризовой шинели, с небритою бородою, раздутою губою и перевязанною щекою;
за нею в перспективе показывается несколько других.
Квартальные отворяют обе половинки
дверей. Входит Хлестаков;
за ним городничий, далее попечитель богоугодных заведений, смотритель училищ, Добчинскии и Бобчинский с пластырем на носу. Городничий указывает квартальным на полу бумажку — они бегут и снимают ее, толкая друг друга впопыхах.
Пошел, пошел! чего лезешь? (Упирается первому руками в брюхо и выпирается вместе с ним в прихожую, захлопнув
за собою
дверь.)