— Cher enfant, я всегда предчувствовал, что мы, так или иначе, а с тобой сойдемся: эта краска в твоем лице пришла же теперь к тебе сама собой и без моих указаний, а это, клянусь, для тебя же лучше… Ты, мой милый, я замечаю, в последнее время много приобрел… неужто
в обществе этого князька?
— Он, знаете, — циник, — усмехнулся мне мальчик, — и вы думаете, что он не умеет по-французски? Он как парижанин говорит, а он только передразнивает русских, которым
в обществе ужасно хочется вслух говорить между собою по-французски, а сами не умеют…
Я мечтал, как я буду благороден, горд и грустен, может быть, даже
в обществе князя В—ского, и таким образом прямо буду введен в этот свет — о, я не щажу себя, и пусть, и пусть: так и надо записать это в таких точно подробностях!
Неточные совпадения
Я действительно был
в некотором беспокойстве. Конечно, я не привык к
обществу, даже к какому бы ни было.
В гимназии я с товарищами был на ты, но ни с кем почти не был товарищем, я сделал себе угол и жил
в углу. Но не это смущало меня. На всякий случай я дал себе слово не входить
в споры и говорить только самое необходимое, так чтоб никто не мог обо мне ничего заключить; главное — не спорить.
Я никому ничего не должен, я плачу
обществу деньги
в виде фискальных поборов за то, чтоб меня не обокрали, не прибили и не убили, а больше никто ничего с меня требовать не смеет.
В нашем
обществе совсем неясно, господа.
Скажут, глупо так жить: зачем не иметь отеля, открытого дома, не собирать
общества, не иметь влияния, не жениться? Но чем же станет тогда Ротшильд? Он станет как все. Вся прелесть «идеи» исчезнет, вся нравственная сила ее. Я еще
в детстве выучил наизусть монолог Скупого рыцаря у Пушкина; выше этого, по идее, Пушкин ничего не производил! Тех же мыслей я и теперь.
Но прибавлю уже серьезно: если б я дошел,
в накоплении богатства, до такой цифры, как у Ротшильда, то действительно могло бы кончиться тем, что я бросил бы их
обществу.
Васин временно служил
в одном акционерном
обществе, и я знал, что он брал себе занятия на дом.
Хоть я и знаю язык, и даже порядочно, но
в большом
обществе как-то все еще боюсь начинать; да и выговор у меня, должно быть, далеко не парижский.
Желание соврать, с целью осчастливить своего ближнего, ты встретишь даже и
в самом порядочном нашем
обществе, ибо все мы страдаем этою невоздержанностью сердец наших.
Об нем родные публиковали даже
в газетах, что не отвечают за его долги, но он продолжал еще и теперь свой кутеж, доставая деньги по десяти процентов
в месяц, страшно играя
в игорных
обществах и проматываясь на одну известную француженку.
С князем он был на дружеской ноге: они часто вместе и заодно играли; но князь даже вздрогнул, завидев его, я заметил это с своего места: этот мальчик был всюду как у себя дома, говорил громко и весело, не стесняясь ничем и все, что на ум придет, и, уж разумеется, ему и
в голову не могло прийти, что наш хозяин так дрожит перед своим важным гостем за свое
общество.
Но для вас, по некоторым особым соображениям, было сделано снисхождение и об вас были наведены справки: оказалось, что хотя вы и принадлежали к хорошему
обществу и когда-то служили
в гвардии, но из
общества исключены и репутация ваша более чем сомнительна.
— Веришь: этот высокий, мерзкий, мучил меня, три дня тому,
в хорошем
обществе.
Стоит передо мной и кричит: «Ohe, Lambert!»
В хорошем
обществе!
Ты потому поверил, что ты не принят
в высшем
обществе и ничего не знаешь, как у них
в высшем свете делается.
Кстати, не знаю наверно даже до сего дня, подкупили они Петра Ипполитовича, моего хозяина, или нет, и получил ли он от них хоть сколько-нибудь тогда за услуги или просто пошел
в их
общество для радостей интриги; но только и он был за мной шпионом, и жена его — это я знаю наверно.
— Не
общество. Я знаю, что
в нашем
обществе такой же беспорядок, как и везде; но снаружи формы еще красивы, так что, если жить, чтоб только проходить мимо, то уж лучше тут, чем где-нибудь.
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как
в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Но прошла неделя, другая, третья, и
в обществе не было заметно никакого впечатления; друзья его, специалисты и ученые, иногда, очевидно из учтивости, заговаривали о ней. Остальные же его знакомые, не интересуясь книгой ученого содержания, вовсе не говорили с ним о ней. И в обществе, в особенности теперь занятом другим, было совершенное равнодушие. В литературе тоже в продолжение месяца не было ни слова о книге.
— Вы ошибаетесь опять: я вовсе не гастроном: у меня прескверный желудок. Но музыка после обеда усыпляет, а спать после обеда здорово: следовательно, я люблю музыку в медицинском отношении. Вечером же она, напротив, слишком раздражает мои нервы: мне делается или слишком грустно, или слишком весело. То и другое утомительно, когда нет положительной причины грустить или радоваться, и притом грусть
в обществе смешна, а слишком большая веселость неприлична…
Тогда — не правда ли? — в пустыне, // Вдали от суетной молвы, // Я вам не нравилась… Что ж ныне // Меня преследуете вы? // Зачем у вас я на примете? // Не потому ль, что в высшем свете // Теперь являться я должна; // Что я богата и знатна, // Что муж в сраженьях изувечен, // Что нас за то ласкает двор? // Не потому ль, что мой позор // Теперь бы всеми был замечен // И мог бы
в обществе принесть // Вам соблазнительную честь?
Неточные совпадения
Хлестаков. Скажите, пожалуйста, нет ли у вас каких-нибудь развлечений,
обществ, где бы можно было, например, поиграть
в карты?
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого
в хорошем
обществе никогда не услышишь.
Страстный по природе, он с увлечением предавался дамскому
обществу и
в этой страсти нашел себе преждевременную гибель.
[Фаланстер (франц.) — дом-дворец,
в котором, по идее французского социалиста-утописта Фурье (1772–1837), живет «фаланга», то есть ячейка коммунистического
общества будущего.]
И хотя очевидно, что материализм столь грубый не мог продолжительное время питать
общество, но
в качестве новинки он нравился и даже опьянял.