Неточные совпадения
— Надо жить
по закону природы и правды, — проговорила из-за двери госпожа Дергачева. Дверь
была капельку приотворена, и видно
было, что она стояла, держа ребенка у груди, с прикрытой грудью, и горячо прислушивалась.
Выйдя на улицу, я повернул налево и пошел куда попало. В голове у меня ничего не вязалось. Шел я тихо и, кажется, прошел очень много, шагов пятьсот, как вдруг почувствовал, что меня слегка ударили
по плечу. Обернулся и увидел Лизу: она догнала меня и слегка ударила зонтиком. Что-то ужасно веселое, а на
капельку и лукавое,
было в ее сияющем взгляде.
— Помнишь ли, приходила раз к отцу твоему бабеночка, сухотная, чахотная, что ли, все покрехтывала да покашливала, словно у ней в горле что стояло? Вот дал он ей снадобья какого-то жгучего, да и велел ей
пить по капельке в воде на зарях. Смотри, говорил он ей, пузырька не разбей, — а то наделаешь таких проказ, что свету божьего невзвидишь.
Неточные совпадения
— К нам?
По какому? — воскликнул Илья Петрович. (Он
был, по-видимому, в превосходнейшем и даже
капельку в возбужденном состоянии духа.) — Если
по делу, то еще рано пожаловали. Я сам
по случаю… А впрочем, чем могу. Я признаюсь вам… как? как? Извините…
«Вот, — воскликнул он, — хоть мы и в глуши живем, а в торжественных случаях имеем чем себя повеселить!» Он налил три бокала и рюмку, провозгласил здоровье «неоцененных посетителей» и разом, по-военному, хлопнул свой бокал, а Арину Власьевну заставил
выпить рюмку до последней
капельки.
А через два дня он, поддерживаемый ею и Тиуновым, уже шёл
по улицам города за гробом Хряпова. Город
был окутан влажным облаком осеннего тумана, на кончиках голых ветвей деревьев росли, дрожали и тяжело падали на потную землю крупные капли воды. Платье покрывалось сыростью, точно
капельками ртути. Похороны
были немноголюдны, всего человек десять шагало за гробом шутливого ростовщика, которому при жизни его со страхом кланялся весь город. Гроб — тяжёлую дубовую колоду — несли наёмные люди.
Не раз на глаза навёртывались слёзы; снимая пальцем
капельку влаги, он, надув губы, сначала рассматривал её на свет, потом отирал палец о рубаху, точно давил слезу. Город молчал, он как бы растаял в зное, и не
было его; лишь изредка
по улице тихо, нерешительно шаркали чьи-то шаги, — должно
быть, проходили в поисках милостыни мужики, очумевшие от голода и опьяняющей жары.
— Дай срок, все в своем месте объясню. Так вот, говорю: вопрос, которая манера лучше, выдвинулся не со вчерашнего дня. Всегда
были теоретики и практики, и всегда шел между ними спор, как пристойнее жизнь прожить: ничего не совершив, но в то же время удержав за собой право сказать:
по крайней мере, я навозной жижи не хлебнул! или же, погрузившись
по уши в золото, в виде награды сознавать, что вот, мол, и я свою
капельку в сосуд преуспеянья пролил…