Неточные совпадения
— Нет, я — сын дворового
человека,
бывшего крепостного.
Про маму же с Лизой мне давно уже стало известно, что они обе (для моего же спокойствия, думал я) перебрались наверх, в
бывший мой «гроб», и даже подумал раз про себя: «Как это могли они там вдвоем поместиться?» И вдруг теперь оказывается, что в ихней прежней комнате живет какой-то
человек и что
человек этот — совсем не Версилов.
— Макар Иванович прежде всего — не мужик, а дворовый
человек, — произнес он с большою охотою, —
бывший дворовый
человек и
бывший слуга, родившийся слугою и от слуги.
— Нет, ничего. Я сам увижусь. Мне жаль Лизу. И что может посоветовать ей Макар Иванович? Он сам ничего не смыслит ни в
людях, ни в жизни. Вот что еще, мой милый (он меня давно не называл «мой милый»), тут есть тоже… некоторые молодые
люди… из которых один твой
бывший товарищ, Ламберт… Мне кажется, все это — большие мерзавцы… Я только, чтоб предупредить тебя… Впрочем, конечно, все это твое дело, и я понимаю, что не имею права…
В дни существования «Шиповской крепости» главным разбойничьим притоном был близ Яузы «Поляков трактир», наполненный отдельными каморками, где производился дележ награбленного и продажа его скупщикам. Здесь собирались
бывшие люди, которые ничего не боялись и ни над чем не задумывались…
Она уходила в угол и сидела там, глядя тусклыми глазами на
бывшего человека, с которым истратила всю свою жизнь. У неё тряслась голова, руки двигались неверно, как вывихнутые, она похудела, оплыла, как сальная свеча.
Неточные совпадения
По случаю
бывшего в слободе Негоднице великого пожара собрались ко мне, бригадиру, на двор всякого звания
люди и стали меня нудить и на коленки становить, дабы я перед теми бездельными
людьми прощение принес.
Предводителем на место Снеткова предполагалось поставить или Свияжского или, еще лучше, Неведовского,
бывшего профессора, замечательно умного
человека и большого приятеля Сергея Ивановича.
— Да, славный, — ответил Левин, продолжая думать о предмете только что
бывшего разговора. Ему казалось, что он, насколько умел, ясно высказал свои мысли и чувства, а между тем оба они,
люди неглупые и искренние, в один голос сказали, что он утешается софизмами. Это смущало его.
Он не мог теперь раскаиваться в том, что он, тридцати-четырехлетний, красивый, влюбчивый
человек, не был влюблен в жену, мать пяти живых и двух умерших детей,
бывшую только годом моложе его.
Накануне графиня Лидия Ивановна прислала ему брошюру
бывшего в Петербурге знаменитого путешественника в Китае с письмом, прося его принять самого путешественника,
человека, по разным соображениям весьма интересного и нужного.