Неточные совпадения
И вдруг он склонил свою хорошенькую головку мне на плечо и — заплакал. Мне стало очень, очень его жалко. Правда, он выпил много вина, но он так искренно и так братски со мной говорил и с таким
чувством… Вдруг, в это мгновение, с улицы раздался крик и сильные удары пальцами к нам в окно (тут окна цельные,
большие и в первом нижнем этаже, так что можно стучать пальцами с улицы). Это был выведенный Андреев.
Помню даже промелькнувшую тогда одну догадку: именно безобразие и бессмыслица той последней яростной вспышки его при известии о Бьоринге и отсылка оскорбительного тогдашнего письма; именно эта крайность и могла служить как бы пророчеством и предтечей самой радикальной перемены в
чувствах его и близкого возвращения его к здравому смыслу; это должно было быть почти как в болезни, думал я, и он именно должен был прийти к противоположной точке — медицинский эпизод и
больше ничего!
Почтмейстер. Нет, о петербургском ничего нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете писем: есть прекрасные места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» — с большим, с
большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
И на мой взгляд, нам жилось не плохо, — мне эта уличная, независимая жизнь очень нравилась, и нравились товарищи, они возбуждали у меня какое-то
большое чувство, всегда беспокойно хотелось сделать что-нибудь хорошее для них.
Если брать православие не в его официальной, казенной, извращенной форме, то в нем больше свободы,
больше чувства братства людей, больше доброты, больше истинного смирения, меньше властолюбия, чем в христианстве западном.
Неточные совпадения
После обычных вопросов о желании их вступить в брак, и не обещались ли они другим, и их странно для них самих звучавших ответов началась новая служба. Кити слушала слова молитвы, желая понять их смысл, но не могла.
Чувство торжества и светлой радости по мере совершения обряда всё
больше и
больше переполняло ее душу и лишало ее возможности внимания.
Естественное
чувство требовало от него оправдаться, доказать ей вину ее; но доказать ей вину значило еще более раздражить ее и сделать
больше тот разрыв, который был причиною всего горя.
«Я не в силах буду говорить с нею без
чувства упрека, смотреть на нее без злобы, и она только еще
больше возненавидит меня, как и должно быть.
— Надо знать Анну и Вронского — я его
больше узнала теперь, — чтобы понять, как они милы и трогательны, — теперь совершенно искренно говорила она, забывая то неопределенное
чувство недовольства и неловкости, которое она испытывала там.
Ей казалось, что в его
больших страшных глазах, которые упорно следили за ней, выражалось
чувство ненависти и насмешки, и она старалась избегать встречи с ним.