Неточные совпадения
После обеда он стал что-то особенно за мной ухаживать; поминутно, под разными предлогами, вызывал меня в сени и, оглядываясь кругом, как будто боясь, чтоб его не застали, все гладил он меня по голове, все целовал меня, все говорил мне, что я дорогое дитя, что я послушное дитя, что, верно, я люблю своего
папу и что, верно, сделаю то, о чем он меня
попросит.
— Нет, не хочу, не хочу! — закричала она вдруг, засверкав глазками и затопав ногами. — Не хочу,
папа, прощения
просить. Я не люблю ее. Я не буду с нею вместе жить… Я не виновата, что она целый день плачет. Не хочу, не хочу!
—
Папа приказал, чтоб я у вас прощенья
просила, — проговорила она, — вы меня простите?
— Пойду скажу
папе, что я вас поцеловала и
просила прощения, — сказала она потихоньку, как бы размышляя сама с собою. — Я уже его три дня не видала; он не велел и входить к себе без того, — прибавила она помолчав.
— Как
папа приказал у тебя прощения
просить, тогда как ты за своего
папу заступилась, Неточка… Си-ро-точка ты моя! — протянула она, снова осыпая меня поцелуями. Она плакала и смеялась вместе.
— Да, знаю. Мы всё доставали в институте: и «Отечественные записки», и «Современник», и «Русский вестник», и «Библиотеку», все, все журналы. Я
просила папу выписать мне хоть один теперь, — мамаша не хочет.
— Люда, — говорю я после скучнейшего урока, из которого я запомнила лишь восклицание Франциска I, побежденного Карлом V: «Все потеряно, кроме чести!» (Хорошая фраза! Признаться, она пришлась мне по вкусу). — Люда!
Попроси папу, чтобы он позволил мне покататься на Алмазе.
— Я никогда не привыкну здесь, — с трудом сдерживая слезы, ответила я, — завтра же я
попрошу папу взять меня отсюда и поместить в другой институт…
Папа никогда не давал ложных медицинских свидетельств. Однажды, — это было, впрочем, много позже, когда мы со старшим братом Мишею уже были студентами, — перед концом рождественских каникул к брату зашел его товарищ-студент и сказал, что хочет
попросить папу дать ему свидетельство о болезни, чтоб еще недельку-другую пожить в Туле. Миша лукаво сказал:
Неточные совпадения
В другой раз он начал с того, что убеждал обывателей уверовать в богиню Разума, и кончил тем, что
просил признать непогрешимость
папы.
Как передать мои страдания в то время, когда бабушка начала читать вслух мое стихотворение и когда, не разбирая, она останавливалась на середине стиха, чтобы с улыбкой, которая тогда мне казалась насмешливою, взглянуть на
папа, когда она произносила не так, как мне хотелось, и когда, по слабости зрения, не дочтя до конца, она передала бумагу
папа и
попросила его прочесть ей все сначала?
— И
прошу вас сказать моему
папа́, что, если этого не будет, я убью себя.
Прошу вас верить.
Папа́ не верит.
— Послушай,
папа… я никогда и ни о чем не
просила тебя, — заговорила она, и чарующая нежность зазвенела в ее дрожащем голосе. — Мы расстаемся, может быть, навсегда… Еще раз
прошу тебя — успокойся…
— Ты сиди пока здесь и слушай, —
просила девушка, — я боюсь, чтобы с
папой не сделалось дурно… Понял? Чуть что, сейчас же скажи мне.