Папа никогда не давал ложных медицинских свидетельств. Однажды, — это было, впрочем, много позже, когда мы со старшим братом Мишею уже были студентами, — перед концом рождественских каникул к брату зашел его товарищ-студент и сказал, что хочет
попросить папу дать ему свидетельство о болезни, чтоб еще недельку-другую пожить в Туле. Миша лукаво сказал...
Было так. Папа считался лучшим в Туле детским врачом. Из Ясной Поляны приехал Лев Толстой
просить папу приехать к больному ребенку. Папа ответил, что у него много больных в городе и что за город он не ездит. Толстой настаивал, папа решительно отказывался. Толстой рассердился, сказал, что папа как врач обязан поехать. Папа ответил, что по закону врачи, живущие в городе, за город не обязаны ездить. Расстались они враждебно.
Неточные совпадения
К исповеди нельзя идти, если раньше не получишь прощения у всех, кого ты мог обидеть. Перед исповедью даже мама, даже
папа просили прощения у всех нас и прислуги. Меня это очень занимало, и я спрашивал маму...
Такое явное и наглое неповиновение мое, — «ведь нарочно приводил тебя к цветку,
просил!» — заставило
папу преодолеть его отвращение к розге, и он высек меня.
— Что ж, пойди;
папа, кстати, сейчас принимает.
Попроси его.
Ух, как помню я свою красную от мороза, перепачканную чернилами руку, — как она беспомощно торчала в воздухе, как дрогнула и сконфуженно опустилась. Катерина Сергеевна поговорила минутки две,
попросила передать ее поклон
папе и маме и, все не вынимая рук из муфты, кивнула мне на прощанье головой.
Только Писарева не читал:
папа так настойчиво и с таким страданием
просил меня его не читать, что Я не решался нарушить его просьбы.
Детьми мы все очень стеснялись его, чувствовали себя При
папе связанно и неловко. Слишком он был ригористичен, слишком не понимал и не переваривал ребяческих шалостей и глупостей, слишком не чувствовал детской души. Когда он входил в комнату, сестренки, игравшие в куклы или в школу, смущенно замолкали.
Папа страдал от этого, удивлялся, почему они бросили играть,
просил продолжать, замороженные девочки пробовали продолжать, но ничего не выходило.
Через десять минут
папа пришел опять, успокоенный и виноватый, и
попросил у меня прощения.
О моих впечатлениях от Петербурга, от профессоров и первых лекций я подробно написал домой. В ответном письме
папа просил меня сообщать ему содержание лекций, которые я буду слушать, и писал...
— Да, знаю. Мы всё доставали в институте: и «Отечественные записки», и «Современник», и «Русский вестник», и «Библиотеку», все, все журналы. Я
просила папу выписать мне хоть один теперь, — мамаша не хочет.
— Люда, — говорю я после скучнейшего урока, из которого я запомнила лишь восклицание Франциска I, побежденного Карлом V: «Все потеряно, кроме чести!» (Хорошая фраза! Признаться, она пришлась мне по вкусу). — Люда!
Попроси папу, чтобы он позволил мне покататься на Алмазе.
— Я никогда не привыкну здесь, — с трудом сдерживая слезы, ответила я, — завтра же я
попрошу папу взять меня отсюда и поместить в другой институт…
Неточные совпадения
В другой раз он начал с того, что убеждал обывателей уверовать в богиню Разума, и кончил тем, что
просил признать непогрешимость
папы.
Как передать мои страдания в то время, когда бабушка начала читать вслух мое стихотворение и когда, не разбирая, она останавливалась на середине стиха, чтобы с улыбкой, которая тогда мне казалась насмешливою, взглянуть на
папа, когда она произносила не так, как мне хотелось, и когда, по слабости зрения, не дочтя до конца, она передала бумагу
папа и
попросила его прочесть ей все сначала?
— И
прошу вас сказать моему
папа́, что, если этого не будет, я убью себя.
Прошу вас верить.
Папа́ не верит.
— Послушай,
папа… я никогда и ни о чем не
просила тебя, — заговорила она, и чарующая нежность зазвенела в ее дрожащем голосе. — Мы расстаемся, может быть, навсегда… Еще раз
прошу тебя — успокойся…
— Ты сиди пока здесь и слушай, —
просила девушка, — я боюсь, чтобы с
папой не сделалось дурно… Понял? Чуть что, сейчас же скажи мне.