Неточные совпадения
Это была рослая женщина,
одних лет
с своим мужем,
с темными,
с большою проседью, но еще густыми волосами,
с несколько горбатым носом, сухощавая,
с желтыми, ввалившимися щеками и тонкими впалыми
губами.
Нарисуйте эшафот так, чтобы видна была ясно и близко
одна только последняя ступень; преступник ступил на нее: голова, лицо бледное как бумага, священник протягивает крест, тот
с жадностию протягивает свои синие
губы и глядит, и — всё знает.
С ним произошла опять, и как бы в
одно мгновение, необыкновенная перемена: он опять шел бледный, слабый, страдающий, взволнованный; колена его дрожали, и смутная, потерянная улыбка бродила на посинелых
губах его: «внезапная идея» его вдруг подтвердилась и оправдалась, и — он опять верил своему демону!
Но когда я, в марте месяце, поднялся к нему наверх, чтобы посмотреть, как они там „заморозили“, по его словам, ребенка, и нечаянно усмехнулся над трупом его младенца, потому что стал опять объяснять Сурикову, что он „сам виноват“, то у этого сморчка вдруг задрожали
губы, и он,
одною рукой схватив меня за плечо, другою показал мне дверь и тихо, то есть чуть не шепотом, проговорил мне: „Ступайте-с!“ Я вышел, и мне это очень понравилось, понравилось тогда же, даже в ту самую минуту, как он меня выводил; но слова его долго производили на меня потом, при воспоминании, тяжелое впечатление какой-то странной, презрительной к нему жалости, которой бы я вовсе не хотел ощущать.
Неточные совпадения
И этот
один? неужели это он?» Каждый раз, как он говорил
с Анной, в глазах ее вспыхивал радостный блеск, и улыбка счастья изгибала ее румяные
губы.
— Пусти, пусти, поди! — заговорила она и вошла в высокую дверь. Направо от двери стояла кровать, и на кровати сидел, поднявшись, мальчик в
одной расстегнутой рубашечке и, перегнувшись тельцем, потягиваясь, доканчивал зевок. В ту минуту, как
губы его сходились вместе, они сложились в блаженно-сонную улыбку, и
с этою улыбкой он опять медленно и сладко повалился назад.
«Никакой надобности, — подумала она, — приезжать человеку проститься
с тою женщиной, которую он любит, для которой хотел погибнуть и погубить себя и которая не может жить без него. Нет никакой надобности!» Она сжала
губы и опустила блестящие глаза на его руки
с напухшими жилами, которые медленно потирали
одна другую.
Левин поцеловал
с осторожностью ее улыбавшиеся
губы, подал ей руку и, ощущая новую странную близость, пошел из церкви. Он не верил, не мог верить, что это была правда. Только когда встречались их удивленные и робкие взгляды, он верил этому, потому что чувствовал, что они уже были
одно.
Алексей Александрович холодно улыбнулся
одними губами, желая показать ей и самому себе твердость своего убеждения; но эта горячая защита, хотя и не колебала его, растравляла его рану. Он заговорил
с большим оживлением.