Неточные совпадения
Нет: тут хохотало пред ним и кололо его ядовитейшими сарказмами необыкновенное и неожиданное
существо, прямо заявившее ему, что никогда оно не имело к нему в своем
сердце ничего, кроме глубочайшего презрения, презрения до тошноты, наступившего тотчас же после первого удивления.
— Вдова, мать семейства, и извлекает из своего
сердца те струны, которые отзываются во всем моем
существе.
В самом лице этой женщины всегда было для него что-то мучительное; князь, разговаривая с Рогожиным, перевел это ощущение ощущением бесконечной жалости, и это была правда: лицо это еще с портрета вызывало из его
сердца целое страдание жалости; это впечатление сострадания и даже страдания за это
существо не оставляло никогда его
сердца, не оставило и теперь.
«Ради бога, не думайте обо мне ничего; не думайте тоже, что я унижаю себя тем, что так пишу вам, или что я принадлежу к таким
существам, которым наслаждение себя унижать, хотя бы даже и из гордости. Нет, у меня свои утешения; но мне трудно вам разъяснить это. Мне трудно было бы даже и себе сказать это ясно, хоть я и мучаюсь этим. Но я знаю, что не могу себя унизить даже и из припадка гордости. А к самоунижению от чистоты
сердца я не способна. А стало быть, я вовсе и не унижаю себя.
— Прости ж мне за необдуманный упрек. Понимаю, я мог бы сделать то же для блага милого, дорогого
сердцу существа. Но… теперь другой вопрос. Не сочти его дерзостью молодого человека, которого все права на твое снисхождение в одном имени воспитанника твоего брата, прими этот вопрос только за знак любви к прекрасному. Скажи мне, каким великим памятником зодчества в Московии хочешь передать свое имя будущим векам?
Неточные совпадения
А вот доброе
существо меня не отвергает», — думал он, и
сердце его снова вкушало сладость великодушных ощущений.
— Да, — повторила Катя, и в этот раз он ее понял. Он схватил ее большие прекрасные руки и, задыхаясь от восторга, прижал их к своему
сердцу. Он едва стоял на ногах и только твердил: «Катя, Катя…», а она как-то невинно заплакала, сама тихо смеясь своим слезам. Кто не видал таких слез в глазах любимого
существа, тот еще не испытал, до какой степени, замирая весь от благодарности и от стыда, может быть счастлив на земле человек.
Он, с биением
сердца и трепетом чистых слез, подслушивал, среди грязи и шума страстей, подземную тихую работу в своем человеческом
существе, какого-то таинственного духа, затихавшего иногда в треске и дыме нечистого огня, но не умиравшего и просыпавшегося опять, зовущего его, сначала тихо, потом громче и громче, к трудной и нескончаемой работе над собой, над своей собственной статуей, над идеалом человека.
То-то и есть, что вся любовь, таившаяся в молодом и чистом
сердце его ко «всем и вся», в то время и во весь предшествовавший тому год, как бы вся временами сосредоточивалась, и может быть даже неправильно, лишь на одном
существе преимущественно, по крайней мере в сильнейших порывах
сердца его, — на возлюбленном старце его, теперь почившем.
Ибо и отрекшиеся от христианства и бунтующие против него в
существе своем сами того же самого Христова облика суть, таковыми же и остались, ибо до сих пор ни мудрость их, ни жар
сердца их не в силах были создать иного высшего образа человеку и достоинству его, как образ, указанный древле Христом.