А ведь главная,
самая сильная боль, может, не в ранах, а вот, что вот знаешь наверно, что вот через час, потом через десять минут, потом через полминуты, потом теперь, вот сейчас — душа из тела вылетит, и что человеком уж больше не будешь, и что это уж наверно; главное то, что наверно.
Я, брат, тогда под
самым сильным впечатлением был всего того, что так и хлынуло на меня на Руси; ничего-то я в ней прежде не понимал, точно бессловесный рос, и как-то фантастически вспоминал о ней в эти пять лет за границей.
Неточные совпадения
— С тех пор я ужасно люблю ослов. Это даже какая-то во мне симпатия. Я стал о них расспрашивать, потому что прежде их не видывал, и тотчас же
сам убедился, что это преполезнейшее животное, рабочее,
сильное, терпеливое, дешевое, переносливое; и чрез этого осла мне вдруг вся Швейцария стала нравиться, так что совершенно прошла прежняя грусть.
Вот тут-то, бывало, и зовет все куда-то, и мне все казалось, что если пойти все прямо, идти долго, долго и зайти вот за эту линию, за ту
самую, где небо с землей встречается, то там вся и разгадка, и тотчас же новую жизнь увидишь, в тысячу раз
сильней и шумней, чем у нас; такой большой город мне все мечтался, как Неаполь, в нем все дворцы, шум, гром, жизнь…
— Даже большая, а не маленькая, я для того и в мантилью закуталась, — ответила Настасья Филипповна, в
самом деле ставшая бледнее и как будто по временам сдерживавшая в себе
сильную дрожь.
Значит, эта вещь заключала в себе такой
сильный для него интерес, что привлекла его внимание даже в то
самое время, когда он был в таком тяжелом смущении, только что выйдя из воксала железной дороги.
Как это странно!» — проговорил он чрез минуту даже с какою-то грустью: в
сильные минуты ощущения радости ему всегда становилось грустно, он
сам не знал отчего.
Он проснулся в девятом часу, с головною болью, с беспорядком в мыслях, с странными впечатлениями. Ему ужасно почему-то захотелось видеть Рогожина; видеть и много говорить с ним, — о чем именно, он и
сам не знал; потом он уже совсем решился было пойти зачем-то к Ипполиту. Что-то смутное было в его сердце, до того, что приключения, случившиеся с ним в это утро, произвели на него хотя и чрезвычайно
сильное, но все-таки какое-то неполное впечатление. Одно из этих приключений состояло в визите Лебедева.
За ним забежал Коля, тоже на минуту; этот в
самом деле торопился и был в
сильной и мрачной тревоге.
Само собою разумеется, что он не говорил ни с кем из товарищей о своей любви, не проговаривался и в
самых сильных попойках (впрочем, он никогда не бывал так пьян, чтобы терять власть над собой) и затыкал рот тем из легкомысленных товарищей, которые пытались намекать ему на его связь.
Как он ни был степенен и рассудителен, но тут чуть не произвел даже скачок по образцу козла, что, как известно, производится только в
самых сильных порывах радости.
Тщеславие в горести выражается желанием казаться или огорченным, или несчастным, или твердым; и эти низкие желания, в которых мы не признаемся, но которые почти никогда — даже в
самой сильной печали — не оставляют нас, лишают ее силы, достоинства и искренности.
Неточные совпадения
Ну, дело все обладилось, // У господина
сильного // Везде рука; сын Власьевны // Вернулся, сдали Митрия, // Да, говорят, и Митрию // Нетяжело служить, //
Сам князь о нем заботится.
И чем дальше шло время, тем
сильнее становились оба настроения: тем спокойнее, совершенно забывая ее, он становился вне ее присутствия, и тем мучительнее становились и
самые ее страдания и чувство беспомощности пред ними.
Это откашливанье она знала. Это был признак его
сильного недовольства, не на нее, а на
самого себя. Он действительно был недоволен, но не тем, что денег вышло много, а что ему напоминают то, о чем он, зная, что в этом что-то неладно, желает забыть.
Она чувствовала, что то положение в свете, которым она пользовалась и которое утром казалось ей столь ничтожным, что это положение дорого ей, что она не будет в силах променять его на позорное положение женщины, бросившей мужа и сына и соединившейся с любовником; что, сколько бы она ни старалась, она не будет
сильнее самой себя.
Он испытывал в первую минуту чувство подобное тому, какое испытывает человек, когда, получив вдруг
сильный удар сзади, с досадой и желанием мести оборачивается, чтобы найти виновного, и убеждается, что это он
сам нечаянно ударил себя, что сердиться не на кого и надо перенести и утишить боль.