Неточные совпадения
— Не знаю, как вам сказать, — ответил князь, — только мне показалось, что в нем много страсти, и даже какой-то больной страсти. Да он и сам еще совсем как будто больной. Очень может быть, что с
первых же
дней в Петербурге и опять сляжет, особенно если закутит.
Однако уж половина
первого, — заключил он, взглянув на часы, — к
делу, князь, потому мне надо поспешить, а сегодня, может, мы с вами не встретимся!
Несколько поправила
дело Нина Александровна, которую Ганя, сбившись окончательно, отрекомендовал после сестры и даже подвел
первую к Настасье Филипповне.
— Два года назад, да! без малого, только что последовало открытие новой — ской железной дороги, я (и уже в штатском пальто), хлопоча о чрезвычайно важных для меня
делах по сдаче моей службы, взял билет, в
первый класс: вошел, сижу, курю.
—
Дело слишком ясное и слишком за себя говорит, — подхватил вдруг молчавший Ганя. — Я наблюдал князя сегодня почти безостановочно, с самого мгновения, когда он давеча в
первый раз поглядел на портрет Настасьи Филипповны, на столе у Ивана Федоровича. Я очень хорошо помню, что еще давеча о том подумал, в чем теперь убежден совершенно, и в чем, мимоходом сказать, князь мне сам признался.
Дня два после странного приключения на вечере у Настасьи Филипповны, которым мы закончили
первую часть нашего рассказа, князь Мышкин поспешил выехать в Москву, по
делу о получении своего неожиданного наследства.
Был июнь в
первых числах, и погода стояла в Петербурге уже целую неделю на редкость хорошая. У Епанчиных была богатая собственная дача в Павловске. Лизавета Прокофьевна вдруг взволновалась и поднялась; и двух
дней не просуетились, переехали.
Я, князь, четвертого
дня,
первый раз в жизни, ее жизнеописание в лексиконе прочел.
Как не понравились ему давеча эта гостиница, эти коридоры, весь этот дом, его номер, не понравились с
первого взгляду; он несколько раз в этот
день с каким-то особенным отвращением припоминал, что надо будет сюда воротиться…
Я только понял с
первого разу, что в этом Чебарове всё главное
дело и заключается, что, может быть, он-то и подучил вас, господин Бурдовский, воспользовавшись вашею простотой, начать это всё, если говорить откровенно.
Человек беззащитный… и потому-то я и должен его щадить, а во-вторых, Гаврила Ардалионович, которому поручено было
дело и от которого я давно не получал известий, так как был в дороге и три
дня потом болен в Петербурге, — вдруг теперь, всего час назад, при
первом нашем свидании, сообщает мне, что намерения Чебарова он все раскусил, имеет доказательства, и что Чебаров именно то, чем я его предположил.
— Я желаю только сообщить, с доказательствами, для сведения всех заинтересованных в
деле, что ваша матушка, господин Бурдовский, потому единственно пользовалась расположением и заботливостью о ней Павлищева, что была родною сестрой той дворовой девушки, в которую Николай Андреевич Павлищев был влюблен в самой
первой своей молодости, но до того, что непременно бы женился на ней, если б она не умерла скоропостижно.
Впрочем, в
первый же
день после безобразного «вечера», в беспорядках которого он был такою главною «причиной», князь имел поутру удовольствие принимать у себя князя Щ. с Аделаидой: «они зашли, главное, с тем, чтоб узнать о его здоровье», зашли с прогулки, вдвоем.
— Я вас целый
день поджидал, чтобы задать вам один вопрос; ответьте хоть раз в жизни правду с
первого слова: участвовали вы сколько-нибудь в этой вчерашней коляске или нет?
На другой
день князь по одному неотлагаемому
делу целое утро пробыл в Петербурге. Возвращаясь в Павловск уже в пятом часу пополудни, он сошелся в воксале железной дороги с Иваном Федоровичем. Тот быстро схватил его за руку, осмотрелся кругом, как бы в испуге, и потащил князя с собой в вагон
первого класса, чтоб ехать вместе. Он сгорал желанием переговорить о чем-то важном.
Я в эти три
дня передумал и решил, что я вас искренно и благородно должен уведомить при
первом случае.
Мимо всех, он протянул руку ей
первой; она вспыхнула от удовольствия и пожелала ему «счастливой жизни с этого самого
дня».
Одним словом, был страшный беспорядок. Мне показалось с
первого взгляда, что оба они, и господин, и дама — люди порядочные, но доведенные бедностью до того унизительного состояния, в котором беспорядок одолевает наконец всякую попытку бороться с ним и даже доводит людей до горькой потребности находить в самом беспорядке этом, каждый
день увеличивающемся, какое-то горькое и как будто мстительное ощущение удовольствия.
—
Первым делом-с, и даже несколько раз уже сегодня… Да и как бы мог я заложить в шкапчик, истинно уважаемый князь?
А князь стал, наконец, до того расстроен, что когда, часа два спустя, к нему прибежал посланный от Коли с известием о болезни отца, то в
первую минуту он почти не мог понять, в чем
дело.
Кроме Белоконской и «старичка сановника», в самом
деле важного лица, кроме его супруги, тут был, во-первых, один очень солидный военный генерал, барон или граф, с немецким именем, — человек чрезвычайной молчаливости, с репутацией удивительного знания правительственных
дел и чуть ли даже не с репутацией учености, — один из тех олимпийцев-администраторов, которые знают всё, «кроме разве самой России», человек, говорящий в пять лет по одному «замечательному по глубине своей» изречению, но, впрочем, такому, которое непременно входит в поговорку и о котором узнается даже в самом чрезвычайном кругу; один из тех начальствующих чиновников, которые обыкновенно после чрезвычайно продолжительной (даже до странности) службы, умирают в больших чинах, на прекрасных местах и с большими деньгами, хотя и без больших подвигов и даже с некоторою враждебностью к подвигам.
(И без того
первым, хотя и бессознательным, желанием и влечением его, давеча и во весь
день было — как-нибудь сделать так, чтобы не поверить этому сну!)
Выслушайте же мой ответ на все ваши письма: мне стало жаль князя Льва Николаевича в
первый раз в тот самый
день, когда я с ним познакомилась и когда потом узнала обо всем, что произошло на вашем вечере.
Вера Лебедева, впрочем, ограничилась одними слезами наедине, да еще тем, что больше сидела у себя дома и меньше заглядывала к князю, чем прежде, Коля в это время хоронил своего отца; старик умер от второго удара,
дней восемь спустя после
первого.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти
дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович,
первый и начните.
Стародум. Надлежало образумиться. Не умел я остеречься от
первых движений раздраженного моего любочестия. Горячность не допустила меня тогда рассудить, что прямо любочестивый человек ревнует к
делам, а не к чинам; что чины нередко выпрашиваются, а истинное почтение необходимо заслуживается; что гораздо честнее быть без вины обойдену, нежели без заслуг пожаловану.
Дворянин, например, считал бы за
первое бесчестие не делать ничего, когда есть ему столько
дела: есть люди, которым помогать; есть отечество, которому служить.
"30-го июня, — повествует летописец, — на другой
день празднованья памяти святых и славных апостолов Петра и Павла был сделан
первый приступ к сломке города".
Тут только понял Грустилов, в чем
дело, но так как душа его закоснела в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть в нее. Он даже заподозрил в
первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.