— Па-аслушайте, господин Мышкин, — визжал Ипполит, — поймите, что мы
не дураки, не пошлые дураки, как думают, вероятно, о нас все ваши гости и эти дамы, которые с таким негодованием на нас усмехаются, и особенно этот великосветский господин (он указал на Евгения Павловича), которого я, разумеется, не имею чести знать, но о котором, кажется, кое-что слышал…
Неточные совпадения
— Нет, уж в этом ты, брат,
дурак,
не знаешь, куда зашел… да, видно, и я
дурак с тобой вместе! — спохватился и вздрогнул вдруг Рогожин под засверкавшим взглядом Настасьи Филипповны. — Э-эх! соврал я, тебя послушался, — прибавил он с глубоким раскаянием.
— Ну, еще бы! Вам-то после… А знаете, я терпеть
не могу этих разных мнений. Какой-нибудь сумасшедший, или
дурак, или злодей в сумасшедшем виде даст пощечину, и вот уж человек на всю жизнь обесчещен, и смыть
не может иначе как кровью, или чтоб у него там на коленках прощенья просили. По-моему, это нелепо и деспотизм. На этом Лермонтова драма «Маскарад» основана, и — глупо, по-моему. То есть, я хочу сказать, ненатурально. Но ведь он ее почти в детстве писал.
«Это хорошо, что сиднем
не сидит и
не стыдится как
дурак».
Генеральша на это отозвалась, что в этом роде ей и Белоконская пишет, и что «это глупо, очень глупо;
дурака не вылечишь», резко прибавила она, но по лицу ее видно было, как она рада была поступкам этого «
дурака». В заключение всего генерал заметил, что супруга его принимает в князе участие точно как будто в родном своем сыне, и что Аглаю она что-то ужасно стала ласкать; видя это, Иван Федорович принял на некоторое время весьма деловую осанку.
— А ты, батюшка,
не более как
дурак, извини меня. Ну, довольно, сам понимаешь, я думаю, — отрезала вдруг Лизавета Прокофьевна в чрезвычайном негодовании.
— Ну,
дурак какой-нибудь и он, и его подвиги! — решила генеральша. — Да и ты, матушка, завралась, целая лекция; даже
не годится, по-моему, с твоей стороны. Во всяком случае непозволительно. Какие стихи? Прочти, верно, знаешь! Я непременно хочу знать эти стихи. Всю жизнь терпеть
не могла стихов, точно предчувствовала. Ради бога, князь, потерпи, нам с тобой, видно, вместе терпеть приходится, — обратилась она к князю Льву Николаевичу. Она была очень раздосадована.
Да неужели же, князь, вы почитаете нас до такой уже степени
дураками, что мы и сами
не понимаем, до какой степени наше дело
не юридическое, и что если разбирать юридически, то мы и одного целкового с вас
не имеем права потребовать по закону?
—
Не перебивайте меня; мы
не такие
дураки, как вы думаете, господин адвокат, — с злобною досадой воскликнул племянник Лебедева, — разумеется, сто рублей
не двести пятьдесят рублей, и
не всё равно, но важен принцип; тут инициатива важна, а что недостает ста пятидесяти рублей, это только частность.
Стало быть,
не нужен, стало быть,
дурак, стало быть, пора!
Теперь, конечно,
не могу
не согласиться с ними: до очевидности, что над ним тут, как над
дураком, насмеялись почему-то, зачем-то, для чего-то (уж одно это подозрительно! да и неблаговидно!), — но
не бывать Аглае за ним, говорю тебе это!
Это она… это она после давешнего… это с горячки, — бормотала Лизавета Прокофьевна, таща за собой князя и ни на минуту
не выпуская его руки, — давеча я за тебя заступилась, сказала вслух, что
дурак, потому что
не идешь… иначе
не написала бы такую бестолковую записку!
Изобретатели и гении почти всегда при начале своего поприща (а очень часто и в конце) считались в обществе
не более как
дураками, — это уж самое рутинное замечание, слишком всем известное.
— Ну, пожалуйста,
не вдавайся в философию! Конечно, так. Кончено, и довольно с нас: в
дураках. Я на это дело, признаюсь тебе, никогда серьезно
не могла смотреть; только «на всякий случай» взялась за него, на смешной ее характер рассчитывая, а главное, чтобы тебя потешить; девяносто шансов было, что лопнет. Я даже до сих пор сама
не знаю, чего ты и добивался-то.
Но разъяснив вам, что меня
не так-то легко поймать на удочку, я разъясню вам и то, почему мне так хотелось поставить вашего братца пред собой в
дураки.
По ее мнению, всё происшедшее было «непростительным и даже преступным вздором, фантастическая картина, глупая и нелепая!» Прежде всего уж то, что «этот князишка — больной идиот, второе —
дурак, ни света
не знает, ни места в свете
не имеет: кому его покажешь, куда приткнешь? демократ какой-то непозволительный, даже и чинишка-то нет, и… и… что скажет Белоконская?
— Лучше быть несчастным, но знать, чем счастливым и жить… в
дураках. Вы, кажется, нисколько
не верите, что с вами соперничают и… с той стороны?
Тут она откланялась, и оба они ушли, —
не знаю, в
дураках или с торжеством; Ганечка, конечно, в
дураках; он ничего
не разобрал и покраснел как рак (удивительное у него иногда выражение лица!), но Варвара Ардалионовна, кажется, поняла, что надо поскорее улепетывать и что уж и этого слишком довольно от Аглаи Ивановны, и утащила брата.
Они рассказали ему, что играла Настасья Филипповна каждый вечер с Рогожиным в
дураки, в преферанс, в мельники, в вист, в свои козыри, — во все игры, и что карты завелись только в самое последнее время, по переезде из Павловска в Петербург, потому что Настасья Филипповна всё жаловалась, что скучно и что Рогожин сидит целые вечера, молчит и говорить ни о чем
не умеет, и часто плакала; и вдруг на другой вечер Рогожин вынимает из кармана карты; тут Настасья Филипповна рассмеялась, и стали играть.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь,
дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат,
не такого рода! со мной
не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире
не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это
не жаркое.
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый
дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик
не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Хлестаков. Я с тобою,
дурак,
не хочу рассуждать. (Наливает суп и ест.)Что это за суп? Ты просто воды налил в чашку: никакого вкусу нет, только воняет. Я
не хочу этого супу, дай мне другого.
Городничий. Ах, боже мой! Я, ей-ей,
не виноват ни душою, ни телом.
Не извольте гневаться! Извольте поступать так, как вашей милости угодно! У меня, право, в голове теперь… я и сам
не знаю, что делается. Такой
дурак теперь сделался, каким еще никогда
не бывал.
Осклабился, товарищам // Сказал победным голосом: // «Мотайте-ка на ус!» // Пошло, толпой подхвачено, // О крепи слово верное // Трепаться: «Нет змеи — //
Не будет и змеенышей!» // Клим Яковлев Игнатия // Опять ругнул: «
Дурак же ты!» // Чуть-чуть
не подрались!