Неточные совпадения
На нем был довольно широкий и толстый плащ
без рукавов и с огромным капюшоном, точь-в-точь как употребляют часто дорожные, по зимам, где-нибудь далеко за границей, в Швейцарии, или, например, в Северной Италии,
не рассчитывая, конечно, при этом и на такие концы по дороге, как от Эйдткунена до Петербурга.
— Тьфу тебя! — сплюнул черномазый. — Пять недель назад я, вот как и вы, — обратился он к князю, — с одним узелком от родителя во Псков убег к тетке; да в горячке там и слег, а он
без меня и помре. Кондрашка пришиб. Вечная память покойнику, а чуть меня тогда до смерти
не убил! Верите ли, князь, вот ей-богу!
Не убеги я тогда, как раз бы убил.
Хоть и действительно он имел и практику, и опыт в житейских делах, и некоторые, очень замечательные способности, но он любил выставлять себя более исполнителем чужой идеи, чем с своим царем в голове, человеком «
без лести преданным» и — куда
не идет век? — даже русским и сердечным.
— Я вас
не спрашиваю, какое именно дело, — мое дело только об вас доложить. А
без секретаря, я сказал, докладывать о вас
не пойду.
— Я посетителя такого, как вы,
без секретаря доложить
не могу, а к тому же и сами, особливо давеча, заказали их
не тревожить ни для кого, пока там полковник, а Гаврила Ардалионыч
без доклада идет.
— Сейчас, когда я был с поздравлением, дала. Я давно уже просил.
Не знаю, уж
не намек ли это с ее стороны, что я сам приехал с пустыми руками,
без подарка, в такой день, — прибавил Ганя, неприятно улыбаясь.
Генеральша была ревнива к своему происхождению. Каково же ей было, прямо и
без приготовления, услышать, что этот последний в роде князь Мышкин, о котором она уже что-то слышала,
не больше как жалкий идиот и почти что нищий, и принимает подаяние на бедность. Генерал именно бил на эффект, чтобы разом заинтересовать, отвлечь все как-нибудь в другую сторону.
— Разумеется, maman, если с ним можно
без церемонии; к тому же он с дороги есть хочет, почему
не накормить, если он
не знает куда деваться? — сказала старшая Александра.
— Опять этот проклятый осел подвернулся; я о нем и
не думала! — вскрикнула генеральша. — Поверьте мне, пожалуйста, князь, я
без всякого…
Их отцы и родственники на меня рассердились все, потому что дети наконец
без меня обойтись
не могли и всё вокруг меня толпились, а школьный учитель даже стал мне наконец первым врагом.
Когда потом все меня обвиняли, — Шнейдер тоже, — зачем я с ними говорю как с большими и ничего от них
не скрываю, то я им отвечал, что лгать им стыдно, что они и
без того всё знают, как ни таи от них, и узнают, пожалуй, скверно, а от меня
не скверно узнают.
У вас, Александра Ивановна, лицо тоже прекрасное и очень милое, но, может быть, у вас есть какая-нибудь тайная грусть; душа у вас,
без сомнения, добрейшая, но вы
не веселы.
— Князь, — начал он опять, — там на меня теперь… по одному совершенно странному обстоятельству… и смешному… и в котором я
не виноват… ну, одним словом, это лишнее, — там на меня, кажется, немножко сердятся, так что я некоторое время
не хочу входить туда
без зова.
Не усмехайся, Аглая, я себе
не противоречу: дура с сердцем и
без ума такая же несчастная дура, как и дура с умом
без сердца.
Он, впрочем, знает, что если б он разорвал все, но сам, один,
не ожидая моего слова и даже
не говоря мне об этом,
без всякой надежды на меня, то я бы тогда переменила мои чувства к нему и, может быть, стала бы его другом.
— Сама, и поверьте, что я бы
не стал читать
без ее приглашения.
В этой же комнатке помещался и тринадцатилетний брат Гаврилы Ардалионовича, гимназист Коля; ему тоже предназначалось здесь тесниться, учиться, спать на другом, весьма старом, узком и коротком диванчике, на дырявой простыне и, главное, ходить и смотреть за отцом, который все более и более
не мог
без этого обойтись.
Варвара Ардалионовна была девица лет двадцати трех, среднего роста, довольно худощавая, с лицом
не то чтобы очень красивым, но заключавшим в себе тайну нравиться
без красоты и до страсти привлекать к себе.
— Приготовляется брак, и брак редкий. Брак двусмысленной женщины и молодого человека, который мог бы быть камер-юнкером. Эту женщину введут в дом, где моя дочь и где моя жена! Но покамест я дышу, она
не войдет! Я лягу на пороге, и пусть перешагнет чрез меня!.. С Ганей я теперь почти
не говорю, избегаю встречаться даже. Я вас предупреждаю нарочно; коли будете жить у нас, всё равно и
без того станете свидетелем. Но вы сын моего друга, и я вправе надеяться…
Но только что Нина Александровна успела было начать о своем «особенном удовольствии», как Настасья Филипповна,
не дослушав ее, быстро обратилась к Гане, и, садясь (
без приглашения еще) на маленький диванчик, в углу у окна, вскричала...
— Она? Ну, вот тут-то вся неприятность и сидит, — продолжал, нахмурившись, генерал, — ни слова
не говоря, и
без малейшего как есть предупреждения, она хвать меня по щеке! Дикая женщина; совершенно из дикого состояния!
Заметьте себе, милый князь, что нет ничего обиднее человеку нашего времени и племени, как сказать ему, что он
не оригинален, слаб характером,
без особенных талантов и человек обыкновенный.
В сущности, он и
не доверялся никогда; он рассчитывал на генерала, чтобы только как-нибудь войти к Настасье Филипповне, хотя бы даже с некоторым скандалом, но
не рассчитывал же на чрезвычайный скандал: генерал оказался решительно пьян, в сильнейшем красноречии, и говорил
без умолку, с чувством, со слезой в душе.
Настасья Филипповна от роскоши
не отказывалась, даже любила ее, но — и это казалось чрезвычайно странным — никак
не поддавалась ей, точно всегда могла и
без нее обойтись; даже старалась несколько раз заявить о том, что неприятно поражало Тоцкого.
Князя встретила девушка (прислуга у Настасьи Филипповны постоянно была женская) и, к удивлению его, выслушала его просьбу доложить о нем безо всякого недоумения. Ни грязные сапоги его, ни широкополая шляпа, ни плащ
без рукавов, ни сконфуженный вид
не произвели в ней ни малейшего колебания. Она сняла с него плащ, пригласила подождать в приемной и тотчас же отправилась о нем докладывать.
— Господа,
не хотите ли пить шампанское, — пригласила вдруг Настасья Филипповна. — У меня приготовлено. Может быть, вам станет веселее. Пожалуйста,
без церемонии.
— Так вы это и
не рассказывайте; будто мало и
без того скверных поступков, — ответил Фердыщенко, — эх вы, юноша!
Вошел и спросил бутылку лафиту; никогда до того я
не спрашивал так одну бутылку,
без ничего; захотелось поскорее истратить.
Без сомнения, я виноват, и хоть и смотрю уже давным-давно на свой поступок, по отдаленности лет и по изменению в натуре, как на чужой, но тем
не менее продолжаю жалеть.
— «Помилуй, да это
не верно, ну, как
не даст?» — «Стану на колени и буду в ногах валяться до тех пор, пока даст,
без того
не уеду!» — «Когда едешь-то?» — «Завтра чем свет в пять часов».
— Всех, всех впусти, Катя,
не бойся, всех до одного, а то и
без тебя войдут. Вон уж как шумят, точно давеча. Господа, вы, может быть, обижаетесь, — обратилась она к гостям, — что я такую компанию при вас принимаю? Я очень сожалею и прощения прошу, но так надо, а мне очень, очень бы желалось, чтобы вы все согласились быть при этой развязке моими свидетелями, хотя, впрочем, как вам угодно…
— Как вы думаете, Афанасий Иванович, — наскоро успел шепнуть ему генерал, —
не сошла ли она с ума? То есть,
без аллегории, а настоящим медицинским манером, — а?
Кулачный господин при слове «бокс» только презрительно и обидчиво улыбался и, с своей стороны,
не удостоивая соперника явного прения, показывал иногда, молча, как бы невзначай, или, лучше сказать, выдвигал иногда на вид одну совершенно национальную вещь — огромный кулак, жилистый, узловатый, обросший каким-то рыжим пухом, и всем становилось ясно, что если эта глубоко национальная вещь опустится
без промаху на предмет, то действительно только мокренько станет.
Нина Александровна там
без него и обойтись
не могла; дома же его даже и любопытством теперь
не беспокоили.
На другой или на третий день после переезда Епанчиных, с утренним поездом из Москвы прибыл и князь Лев Николаевич Мышкин. Его никто
не встретил в воксале; но при выходе из вагона князю вдруг померещился странный, горячий взгляд чьих-то двух глаз, в толпе, осадившей прибывших с поездом. Поглядев внимательнее, он уже ничего более
не различил. Конечно, только померещилось; но впечатление осталось неприятное. К тому же князь и
без того был грустен и задумчив и чем-то казался озабоченным.
Сам я за границу ее сопровождать
не хотел, а имел в виду всё это
без себя устроить.
— Да уж тут, брат,
не нашего мнения спрашивают, — отвечал тот, — тут
без нас положили.
— Полторы сутки ровно
не спал,
не ел,
не пил, из комнаты ее
не выходил, на коленки перед ней становился: «Умру, говорю,
не выйду, пока
не простишь, а прикажешь вывести — утоплюсь; потому — что я
без тебя теперь буду?» Точно сумасшедшая она была весь тот день, то плакала, то убивать меня собиралась ножом, то ругалась надо мной.
Матушка и прежде, вот уже два года, точно как бы
не в полном рассудке сидит (больная она), а по смерти родителя и совсем как младенцем стала,
без разговору: сидит
без ног и только всем, кого увидит, с места кланяется; кажись,
не накорми ее, так она и три дня
не спохватится.
Он был рад всем, кого видел кругом себя в эти три дня, рад Коле, почти от него
не отходившему, рад всему семейству Лебедева (
без племянника, куда-то исчезнувшего), рад самому Лебедеву; даже с удовольствием принял посетившего его еще в городе генерала Иволгина.
Дошел, наконец, до того, что и
не вставало, так что и обедали, и ужинали, и чай пили часов по пятнадцать в сутки лет тридцать сряду
без малейшего перерыва, едва время было скатерть переменить.
Напрасно девицы уверяли, что человек,
не писавший полгода, может быть, далеко
не будет так тороплив и теперь, и что, может быть, у него и
без них много хлопот в Петербурге, — почем знать его дела?
— Просто-запросто есть одно странное русское стихотворение, — вступился наконец князь Щ., очевидно, желая поскорее замять и переменить разговор, — про «рыцаря бедного», отрывок
без начала и конца. С месяц назад как-то раз смеялись все вместе после обеда и искали, по обыкновению, сюжета для будущей картины Аделаиды Ивановны. Вы знаете, что общая семейная задача давно уже в том, чтобы сыскать сюжет для картины Аделаиды Ивановны. Тут и напали на «рыцаря бедного», кто первый,
не помню…
А между тем, как ни припоминал потом князь, выходило, что Аглая произнесла эти буквы
не только
без всякого вида шутки, или какой-нибудь усмешки, или даже какого-нибудь напирания на эти буквы, чтобы рельефнее выдать их затаенный смысл, но, напротив, с такою неизменною серьезностью, с такою невинною и наивною простотой, что можно было подумать, что эти самые буквы и были в балладе, и что так было в книге напечатано.
— Ну, мне только
не растеряй, снеси, хоть и
без почтительности, но только с уговором, — прибавила она, пристально его оглядывая, — до порога только и допущу, а принять сегодня тебя
не намерена. Дочь Веру присылай хоть сейчас, мне она очень нравится.
Прошло пять лет лечения в Швейцарии у известного какого-то профессора, и денег истрачены были тысячи: идиот, разумеется, умным
не сделался, но на человека, говорят, все-таки стал походить,
без сомнения, с грехом пополам.
Между тем его сын, родившийся уже в законном браке, но возросший под другою фамилией и совершенно усыновленный благородным характером мужа его матери, тем
не менее в свое время умершим, остался совершенно при одних своих средствах и с болезненною, страдающею,
без ног, матерью в одной из отдаленных губерний; сам же в столице добывал деньги ежедневным благородным трудом от купеческих уроков и тем содержал себя сначала в гимназии, а потом слушателем полезных ему лекций, имея в виду дальнейшую цель.
Но много ли получишь от русского купца за уроки по гривеннику, да еще с болезненною,
без ног, матерью, которая, наконец, и своею смертью в отдаленной губернии совсем почти
не облегчила его?
Удовлетворите
без просьб и
без благодарностей с нашей стороны,
не ждите их от нас, потому что вы делаете
не для нас, а для справедливости.
Бурдовскому я только прочел, и то
не всё, и тотчас от него получил согласие напечатать, но согласитесь, что я мог печатать и
без согласия.