Неточные совпадения
— А что вы,
князь, и наукам там обучались, у профессора-то? —
спросил вдруг черномазый.
— Да вы точно… из-за границы? — как-то невольно
спросил он наконец — и сбился; он хотел, может быть,
спросить: «Да вы точно
князь Мышкин?»
— Да, сейчас только из вагона. Мне кажется, вы хотели
спросить: точно ли я
князь Мышкин? да не
спросили из вежливости.
— О, почти не по делу! То есть, если хотите, и есть одно дело, так только совета
спросить, но я, главное, чтоб отрекомендоваться, потому я
князь Мышкин, а генеральша Епанчина тоже последняя из княжон Мышкиных, и, кроме меня с нею, Мышкиных больше и нет.
— А генеральша когда принимает? —
спросил князь, усаживаясь опять на прежнее место.
— Вы
князь Мышкин? —
спросил он чрезвычайно любезно и вежливо. Это был очень красивый молодой человек, тоже лет двадцати восьми, стройный блондин, средневысокого роста, с маленькою наполеоновскою бородкой, с умным и очень красивым лицом. Только улыбка его, при всей ее любезности, была что-то уж слишком тонка; зубы выставлялись при этом что-то уж слишком жемчужно-ровно; взгляд, несмотря на всю веселость и видимое простодушие его, был что-то уж слишком пристален и испытующ.
— Очень может быть, хотя это и здесь куплено. Ганя, дайте
князю бумагу; вот перья и бумага, вот на этот столик пожалуйте. Что это? — обратился генерал к Гане, который тем временем вынул из своего портфеля и подал ему фотографический портрет большого формата, — ба! Настасья Филипповна! Это сама, сама тебе прислала, сама? — оживленно и с большим любопытством
спрашивал он Ганю.
— Так вам нравится такая женщина,
князь? —
спросил он его вдруг, пронзительно смотря на него. И точно будто бы у него было какое чрезвычайное намерение.
Генеральша
спрашивала нетерпеливо, быстро, резко, не сводя глаз с
князя, а когда
князь отвечал, она кивала головой вслед за каждым его словом.
— А вы добрый,
князь? Я из любопытства
спрашиваю, —
спросила генеральша.
— Ничего, maman. А жаль,
князь, что вы смертной казни не видели, я бы вас об одном
спросила.
— Давеча, действительно, — обратился к ней
князь, несколько опять одушевляясь (он, казалось, очень скоро и доверчиво одушевлялся), — действительно у меня мысль была, когда вы у меня сюжет для картины
спрашивали, дать вам сюжет: нарисовать лицо приговоренного за минуту до удара гильотины, когда еще он на эшафоте стоит, пред тем как ложиться на эту доску.
— Что же мне написать? —
спросил князь.
— Где же ваша поклажа? —
спросил он, вводя
князя в комнату.
— Э-эх! — проговорил гость, взъерошив волосы и вздохнув, и стал смотреть в противоположный угол. — У вас деньги есть? —
спросил он вдруг, обращаясь к
князю.
— Неужели? —
спросил князь. — Мой отец уж двадцать лет как умер.
— Я не помню Николая Львовича. Это ваш отец? —
спросила она
князя.
— Так? Вы наверно знаете? —
спросил князь с особенным любопытством.
—
Князь, — обратилась к нему вдруг Нина Александровна, — я хотела вас
спросить (для того, собственно, и попросила вас сюда), давно ли вы знаете моего сына? Он говорил, кажется, что вы только сегодня откуда-то приехали?
— Слава богу, увела и уложила маменьку, и ничего не возобновлялось. Ганя сконфужен и очень задумчив. Да и есть о чем. Каков урок!.. Я поблагодарить вас еще раз пришла и
спросить,
князь: вы до сих пор не знавали Настасью Филипповну?
— Если знаете сами, —
спросил князь довольно робко, — как же вы этакую муку выбрали, зная, что она в самом деле семидесяти пяти тысяч не стоит?
— Что вы на меня так смотрите? —
спросил он
князя.
По приходе
князя он
спросил новую бутылку, и только чрез час ее докончил, затем
спросил другую, докончил и ту.
—
Князя познакомить хотите? —
спросил Коля дорогой.
Князь, позвольте вас
спросить, как вы думаете, мне вот всё кажется, что на свете гораздо больше воров, чем неворов, и что нет даже такого самого честного человека, который бы хоть раз в жизни чего-нибудь не украл.
— За… за кого? —
спросил князь замирающим голосом.
— Вы, кажется, сказали,
князь, что письмо к вам от Салазкина? —
спросил Птицын. — Это очень известный в своем кругу человек; это очень известный ходок по делам, и если действительно он вас уведомляет, то вполне можете верить. К счастию, я руку знаю, потому что недавно дело имел… Если бы вы дали мне взглянуть, может быть, мог бы вам что-нибудь и сказать.
Извозчик довез его до одной гостиницы, недалеко от Литейной. Гостиница была плохенькая.
Князь занял две небольшие комнаты, темные и плохо меблированные, умылся, оделся, ничего не
спросил и торопливо вышел, как бы боясь потерять время или не застать кого-то дома.
Князь вошел во двор, поднялся на крылечко и
спросил господина Лебедева.
Спросите его,
князь: прежде, когда он мне помогал, платил я или нет?
— Неужели правда? — в нетерпении
спросил князь.
— Вы сами так веруете? —
спросил князь, странным взглядом оглянув Лебедева.
— И вы тоже в Павловск? —
спросил вдруг
князь. — Да что это, здесь все, что ли, в Павловск? И у вас, вы говорите, там своя дача есть?
— Ты здесь совсем поселился? —
спросил князь, оглядывая кабинет.
— Это уж не отец ли твой? —
спросил князь.
— Да… как же ты теперь женишься!.. Как потом-то будешь? — с ужасом
спросил князь.
— Ты думаешь, что я тебя обманываю? —
спросил князь.
— Что ты опять усмехнулся на отцов портрет? —
спросил Рогожин, чрезвычайно пристально наблюдавший всякую перемену, всякую беглую черту в лице
князя.
— Да разве она уж была у тебя? — с любопытством
спросил князь.
— Ты листы, что ли, им разрезаешь? —
спросил князь, но как-то рассеянно, всё еще как бы под давлением сильной задумчивости.
— Как ты странно
спрашиваешь и… глядишь! — заметил
князь невольно.
— Как? — остановился вдруг
князь, — да что ты! Я почти шутил, а ты так серьезно! И к чему ты меня
спросил: верую ли я в бога?
Старенькая женщина, вся сгорбленная и в черном, повязанная платочком, молча и низко поклонилась Рогожину; тот что-то наскоро
спросил ее и, не останавливаясь за ответом, повел
князя далее через комнаты.
Князь сел дожидаться и кстати
спросил себе обедать.
Здесь!»
Князь позвонил и
спросил Настасью Филипповну.
Рогожин давеча отрекся: он
спросил с искривленною, леденящею улыбкой: «Чьи же были глаза-то?» И
князю ужасно захотелось, еще недавно, в воксале Царскосельской дороги, — когда он садился в вагон, чтоб ехать к Аглае, и вдруг опять увидел эти глаза, уже в третий раз в этот день, — подойти к Рогожину и сказать ему, «чьи это были глаза»!
— Какие гости? —
спросил князь.
— Как! Вы сами всё это сочинили? —
спросил князь, с любопытством смотря на Бурдовского. — Да быть же не может!
Так пойдешь,
князь Лев Николаевич, к ним завтра, пойдешь? —
спросила она опять
князя, почти задыхаясь.
— Да, Терентьев, благодарю вас,
князь, давеча говорили, но у меня вылетело… я хотел вас
спросить, господин Терентьев, правду ли я слышал, что вы того мнения, что стоит вам только четверть часа в окошко с народом поговорить, и он тотчас же с вами во всем согласится и тотчас же за вами пойдет?
Неточные совпадения
Влас наземь опускается. // «Что так?» —
спросили странники. // — Да отдохну пока! // Теперь не скоро князюшка // Сойдет с коня любимого! // С тех пор, как слух прошел, // Что воля нам готовится, // У
князя речь одна: // Что мужику у барина // До светопреставления // Зажату быть в горсти!..
— А у кого,
спрошу вас, вы допрежь сего из
князей братьев моих с поклоном были?
― Ну, как же! Ну,
князь Чеченский, известный. Ну, всё равно. Вот он всегда на бильярде играет. Он еще года три тому назад не был в шлюпиках и храбрился. И сам других шлюпиками называл. Только приезжает он раз, а швейцар наш… ты знаешь, Василий? Ну, этот толстый. Он бонмотист большой. Вот и
спрашивает князь Чеченский у него: «ну что, Василий, кто да кто приехал? А шлюпики есть?» А он ему говорит: «вы третий». Да, брат, так-то!
— Ну, про это единомыслие еще другое можно сказать, — сказал
князь. — Вот у меня зятек, Степан Аркадьич, вы его знаете. Он теперь получает место члена от комитета комиссии и еще что-то, я не помню. Только делать там нечего — что ж, Долли, это не секрет! — а 8000 жалованья. Попробуйте,
спросите у него, полезна ли его служба, — он вам докажет, что самая нужная. И он правдивый человек, но нельзя же не верить в пользу восьми тысяч.
Посланный вернулся с ответом, что у него гость, но что он сейчас придет, и приказал
спросить ее, может ли она принять его с приехавшим в Петербург
князем Яшвиным.