Неточные совпадения
Взгляд
князя был до того ласков в эту минуту, а улыбка его до того без всякого оттенка хотя бы какого-нибудь затаенного неприязненного ощущения, что генерал вдруг
остановился и как-то вдруг другим образом посмотрел на своего гостя; вся перемена взгляда совершилась в одно мгновение.
— Не правда ли? Не правда ли? — вскинулась генеральша. — Я вижу, что и ты иногда бываешь умна; ну, довольно смеяться! Вы
остановились, кажется, на швейцарской природе,
князь, ну!
Князь шел, задумавшись; его неприятно поразило поручение, неприятно поразила и мысль о записке Гани к Аглае. Но не доходя двух комнат до гостиной, он вдруг
остановился, как будто вспомнил о чем, осмотрелся кругом, подошел к окну, ближе к свету, и стал глядеть на портрет Настасьи Филипповны.
Аглая
остановилась, взяла записку и как-то странно поглядела на
князя. Ни малейшего смущения не было в ее взгляде, разве только проглянуло некоторое удивление, да и то, казалось, относившееся к одному только
князю. Аглая своим взглядом точно требовала от него отчета, — каким образом он очутился в этом деле вместе с Ганей? — и требовала спокойно и свысока. Они простояли два-три мгновения друг против друга; наконец что-то насмешливое чуть-чуть обозначилось в лице ее; она слегка улыбнулась и прошла мимо.
Князь пошел за нею; но, войдя в столовую, Аглая
остановилась.
Наконец, когда, уже взойдя в бельэтаж,
остановились направо против двери одной богатой квартиры, и генерал взялся за ручку колокольчика,
князь решился окончательно убежать; но одно странное обстоятельство остановило его на минуту...
В четвертом этаже
остановились пред низенькою дверью. Генерал видимо робел и совал вперед
князя.
Князь, может быть, и ответил бы что-нибудь на ее любезные слова, но был ослеплен и поражен до того, что не мог даже выговорить слова. Настасья Филипповна заметила это с удовольствием. В этот вечер она была в полном туалете и производила необыкновенное впечатление. Она взяла его за руку и повела к гостям. Перед самым входом в гостиную
князь вдруг
остановился и с необыкновенным волнением, спеша, прошептал ей...
Пока он подводил
князя к креслам и усаживал его к столу, тот случайно обернулся к нему и
остановился под впечатлением чрезвычайно странного и тяжелого его взгляда.
Князь мельком взглянул на нее, как бы что-то припоминая, впрочем, не
останавливаясь, хотел пройти в дверь.
— Как? —
остановился вдруг
князь, — да что ты! Я почти шутил, а ты так серьезно! И к чему ты меня спросил: верую ли я в бога?
— Да, на мне. — И
князь опять
остановился.
Старенькая женщина, вся сгорбленная и в черном, повязанная платочком, молча и низко поклонилась Рогожину; тот что-то наскоро спросил ее и, не
останавливаясь за ответом, повел
князя далее через комнаты.
Князь немедленно хотел поворотить назад к себе, в гостиницу; даже повернулся и пошел; но чрез минуту
остановился, обдумал и воротился опять по прежней дороге.
Она даже
остановилась в недоумении, к чрезвычайному удовольствию Коли, который, конечно, мог бы отлично объяснить, еще когда она и не трогалась с своей дачи, что никто ровно не умирает и никакого смертного одра нет, но не объяснил, лукаво предчувствуя будущий комический гнев генеральши, когда она, по его расчетам, непременно рассердится за то, что застанет
князя, своего искреннего друга, здоровым.
Вот!.. — залепетал вдруг снова Бурдовский, дико и опасливо осматриваясь кругом и тем более горячась, чем больше не доверял и дичился, — вы не имеете права! — и, проговорив это, резко
остановился, точно оборвал, и безмолвно выпучив близорукие, чрезвычайно выпуклые с красными толстыми жилками глаза, вопросительно уставился на
князя, наклонившись вперед всем своим корпусом.
—
Остановитесь, Гаврила Ардалионович,
остановитесь! — крикнул
князь в настоящем испуге, но было уже поздно.
Она не успела еще сойти с лестницы на дорогу (огибающую кругом парк), как вдруг блестящий экипаж, коляска, запряженная двумя белыми конями, промчалась мимо дачи
князя. В коляске сидели две великолепные барыни. Но, проехав не более десяти шагов мимо, коляска вдруг
остановилась; одна из дам быстро обернулась, точно внезапно усмотрев какого-то необходимого ей знакомого.
К стыду своему,
князь был до того рассеян, что в самом начале даже ничего и не слышал, и когда генерал
остановился пред ним с каким-то горячим вопросом, то он принужден был ему сознаться, что ничего не понимает.
— Что, что ты мог слышать? — вздрогнул вдруг
князь и
остановился в чрезвычайном смущении.
Войдя в свой дом, Лизавета Прокофьевна
остановилась в первой же комнате; дальше она идти не могла и опустилась на кушетку, совсем обессиленная, позабыв даже пригласить
князя садиться. Это была довольно большая зала, с круглым столом посредине, с камином, со множеством цветов на этажерках у окон и с другою стеклянною дверью в сад, в задней стене. Тотчас же вошли Аделаида и Александра, вопросительно и с недоумением смотря на
князя и на мать.
Увидев
князя, она удивилась и
остановилась пред ним, как бы спрашивая.
— О
князь! — вскричал генерал, упоенный своим рассказом до того, что, может быть, уже не мог бы
остановиться даже пред самою крайнею неосторожностью, — вы говорите: «Всё это было!» Но было более, уверяю вас, что было гораздо более!
Ипполит направился к двери, но
князь крикнул ему, и тот
остановился в дверях.
— Аглая,
остановитесь! Ведь это несправедливо, — вскричал
князь как потерянный. Рогожин уже не улыбался, но слушал, сжав губы и скрестив руки.
И она, и Аглая
остановились как бы в ожидании, и обе, как помешанные, смотрели на
князя. Но он, может быть, и не понимал всей силы этого вызова, даже наверно можно сказать. Он только видел пред собой отчаянное, безумное лицо, от которого, как проговорился он раз Аглае, у него «пронзено навсегда сердце». Он не мог более вынести и с мольбой и упреком обратился к Аглае, указывая на Настасью Филипповну...
Назавтра явился к
князю и Келлер, повещенный о том, что он шафер. Прежде чем войти, он
остановился в дверях и, как только увидел
князя, поднял кверху правую руку с разогнутым указательным пальцем и прокричал в виде клятвы...
Князь вышел и некоторое время ходил в раздумье по тротуару. Окна комнат, занимаемых Рогожиным, были все заперты; окна половины, занятой его матерью, почти все были отперты; день был ясный, жаркий;
князь перешел через улицу на противоположный тротуар и
остановился взглянуть еще раз на окна: не только они были заперты, но почти везде были опущены белые сторы.
Адреса он не знает; стало быть, очень может подумать, что
князь в прежнем трактире
остановился; по крайней мере попробует здесь поискать… если уж очень понадобится.
Он приподнял портьеру,
остановился и оборотился опять к
князю.
Князь шагнул еще ближе, шаг, другой, и
остановился.
Нехлюдов, не желая встречаться с тем, чтоб опять прощаться, остановился, не доходя до двери станции, ожидая прохождения всего шествия. Княгиня с сыном, Мисси, доктор и горничная проследовали вперед, старый же
князь остановился позади с свояченицей, и Нехлюдов, не подходя близко, слышал только отрывочные французские фразы их разговора. Одна из этих фраз, произнесенная князем, запала, как это часто бывает, почему-то в память Нехлюдову, со всеми интонациями и звуками голоса.
Неточные совпадения
— Ах, не слушал бы! — мрачно проговорил
князь, вставая с кресла и как бы желая уйти, но
останавливаясь в дверях. — Законы есть, матушка, и если ты уж вызвала меня на это, то я тебе скажу, кто виноват во всем: ты и ты, одна ты. Законы против таких молодчиков всегда были и есть! Да-с, если бы не было того, чего не должно было быть, я — старик, но я бы поставил его на барьер, этого франта. Да, а теперь и лечите, возите к себе этих шарлатанов.
Мы играли уже с лишком час; наконец я увидел с своего места, что
князь вдруг встал и, бледный, перешел к нам и
остановился передо мной напротив, через стол: он все проиграл и молча смотрел на мою игру, впрочем, вероятно, ничего в ней не понимая и даже не думая уже об игре.
— Чем он злоупотребляет,
князь? —
остановился я перед ним в изумлении. — Разве он когда вам хоть намекал?
— Ее квартира, вся квартира ее уже целый год.
Князь только что приехал, у ней и
остановился. Да и она сама всего только четыре дня в Петербурге.
Охота была счастливая, убили двух медведей и обедали, собираясь уезжать, когда хозяин избы, в которой
останавливались, пришел сказать, что пришла дьяконова дочка, хочет видеться с
князем Нехлюдовым.