Неточные совпадения
— Всё знает! Лебедев всё знает! Я, ваша светлость, и с Лихачевым Алексашкой два месяца ездил, и тоже после смерти
родителя, и все, то есть, все углы и проулки знаю, и без Лебедева,
дошло до того, что ни шагу. Ныне он в долговом отделении присутствует, а тогда и Арманс, и Коралию, и княгиню Пацкую, и Настасью Филипповну имел случай узнать, да и много чего имел случай узнать.
— Вот эти все здесь картины, — сказал он, — всё за рубль, да за два на аукционах куплены батюшкой покойным, он любил. Их один знающий человек все здесь пересмотрел; дрянь, говорит, а вот эта — вот картина, над дверью, тоже за два целковых купленная, говорит, не дрянь. Еще
родителю за нее один выискался, что триста пятьдесят рублей давал, а Савельев Иван Дмитрич, из купцов, охотник большой, так тот
до четырехсот
доходил, а на прошлой неделе брату Семену Семенычу уж и пятьсот предложил. Я за собой оставил.
Неточные совпадения
― Арсений
доходит до крайности, я всегда говорю, ― сказала жена. ― Если искать совершенства, то никогда не будешь доволен. И правду говорит папа, что когда нас воспитывали, была одна крайность ― нас держали в антресолях, а
родители жили в бельэтаже; теперь напротив ―
родителей в чулан, а детей в бельэтаж.
Родители уж теперь не должны жить, а всё для детей.
Переписываясь и разговаривая таким образом, они (что весьма естественно)
дошли до следующего рассуждения: если мы друг без друга дышать не можем, а воля жестоких
родителей препятствует нашему благополучию, то нельзя ли нам будет обойтись без нее?
Владелец его знавал еще нашего
родителя, и хочь, может,
доходили до него слухи, что сын не в отца пошел, однако принял меня и жалованье большое положил.
Лет за пятнадцать
до смерти принял
родитель иночество от некоего старца Агафангела, приходившего к нам из стародубских монастырей. С этих пор он ничем уж не занимался и весь посвятил себя богу, а домом и всем хозяйством заправляла старуха мать, которую он и называл «посестрией». Помню я множество странников, посещавших наш дом: и невесть откуда приходили они! и из Стародуба, и с Иргиза, и с Керженца, даже
до Афона
доходили иные; и всех-то отец принимал, всех чествовал и отпускал с милостыней.
Была у нас суседка, старуха старая, так она только одна и жалела меня, даже
до господина надзирателя
доходила с жалобой, как
родитель со мной обходится, только господин надзиратель у
родителя закусил и сказал, что начальство в эти дела не входит.