— Мне остается только отблагодарить Настасью Филипповну за чрезвычайную деликатность, с которою она… со мной поступила, — проговорил наконец дрожащим голосом и с кривившимися
губами бледный Ганя, — это, конечно, так тому и следовало… Но… князь… Князь в этом деле…
Неточные совпадения
— Настасью Филипповну? А разве она с Лихачевым… — злобно посмотрел на него Рогожин, даже
губы его
побледнели и задрожали.
Нарисуйте эшафот так, чтобы видна была ясно и близко одна только последняя ступень; преступник ступил на нее: голова, лицо
бледное как бумага, священник протягивает крест, тот с жадностию протягивает свои синие
губы и глядит, и — всё знает.
Прошло несколько мгновений этого смеха, и лицо Гани действительно очень исказилось: его столбняк, его комическая, трусливая потерянность вдруг сошла с него; но он ужасно
побледнел;
губы закривились от судорги; он молча, пристально и дурным взглядом, не отрываясь, смотрел в лицо своей гостьи, продолжавшей смеяться.
Очевидно, у него и в помыслах не было встретить ее здесь, потому что вид ее произвел на него необыкновенное впечатление; он так
побледнел, что даже
губы его посинели.
Раздались восклицания со всех сторон. Князь
побледнел. Странным и укоряющим взглядом поглядел он Гане прямо в глаза;
губы его дрожали и силились что-то проговорить; какая-то странная и совершенно неподходящая улыбка кривила их.
— Небось! Я хоть и взял твой крест, а за часы не зарежу! — невнятно пробормотал он, как-то странно вдруг засмеявшись. Но вдруг все лицо его преобразилось: он ужасно
побледнел,
губы его задрожали, глаза загорелись. Он поднял руки, крепко обнял князя и, задыхаясь, проговорил: — Так бери же ее, коли судьба! Твоя! Уступаю!.. Помни Рогожина!
С ним произошла опять, и как бы в одно мгновение, необыкновенная перемена: он опять шел
бледный, слабый, страдающий, взволнованный; колена его дрожали, и смутная, потерянная улыбка бродила на посинелых
губах его: «внезапная идея» его вдруг подтвердилась и оправдалась, и — он опять верил своему демону!
Вдруг Ипполит поднялся, ужасно
бледный и с видом страшного, доходившего до отчаяния стыда на искаженном своем лице. Это выражалось преимущественно в его взгляде, ненавистно и боязливо глянувшем на собрание, и в потерянной, искривленной и ползучей усмешке на вздрагивавших
губах. Глаза он тотчас же опустил и побрел, пошатываясь и всё так же улыбаясь, к Бурдовскому и Докторенку, которые стояли у выхода с террасы; он уезжал с ними.
Слеза дрожала на ее
бледной щеке; она поманила его рукой и приложила палец к
губам, как бы предупреждая его идти за ней тише.
— Милостивый государь, — голос чиновника дрожал от ярости, жилы на лбу его надулись, и
губы побледнели, — милостивый государь!.. вы меня обидели! вы меня оскорбили смертельно.
Рост и фигура, превосходной формы руки и строгий постав головы на античной, слегка лишь пожелтевшей шее — были все те же; но
губы побледнели, и в голубых, полных ласки и привета глазах блуждал какой-то тревожный огонь.
Видимо, что-то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие
губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
Неточные совпадения
Глаза серые, впавшие, осененные несколько припухшими веками; взгляд чистый, без колебаний; нос сухой, спускающийся от лба почти в прямом направлении книзу;
губы тонкие,
бледные, опушенные подстриженною щетиной усов; челюсти развитые, но без выдающегося выражения плотоядности, а с каким-то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам.
Она покраснела,
побледнела, опять покраснела и замерла, чуть вздрагивая
губами, ожидая его.
«А ничего, так tant pis», подумал он, опять похолодев, повернулся и пошел. Выходя, он в зеркало увидал ее лицо,
бледное, с дрожащими
губами. Он и хотел остановиться и сказать ей утешительное слово, но ноги вынесли его из комнаты, прежде чем он придумал, что сказать. Целый этот день он провел вне дома, и, когда приехал поздно вечером, девушка сказала ему, что у Анны Аркадьевны болит голова, и она просила не входить к ней.
Дарья Александровна была твердо уверена в невинности Анны и чувствовала, что она
бледнеет и
губы ее дрожат от гнева на этого холодного, бесчувственного человека, так покойно намеревающегося погубить ее невинного друга.
Как она переменилась в этот день!
бледные щеки впали, глаза сделались большие,
губы горели.