У подъезда, от которого только что откатили тройки, генерал разглядел, что князь схватил первого извозчика и крикнул ему «в Екатерингоф, вслед за тройками». Затем подкатил генеральский серенький рысачок и увлек генерала домой, с новыми надеждами и расчетами, и с давешним жемчугом, который генерал все-таки не забыл взять с собой. Между расчетами мелькнул ему раза два и соблазнительный образ Настасьи Филипповны;
генерал вздохнул...
Неточные совпадения
Какой-нибудь из «несчастных», убивший каких-нибудь двенадцать душ, заколовший шесть штук детей, единственно для своего удовольствия (такие, говорят, бывали), вдруг ни с того, ни с сего, когда-нибудь, и всего-то, может быть, один раз во все двадцать лет, вдруг
вздохнет и скажет: «А что-то теперь старичок
генерал, жив ли еще?» При этом, может быть, даже и усмехнется, — и вот и только всего-то.
Неточные совпадения
Слова ли Чичикова были на этот раз так убедительны, или же расположение духа у Андрея Ивановича было как-то особенно настроено к откровенности, — он
вздохнул и сказал, пустивши кверху трубочный дым: «На все нужно родиться счастливцем, Павел Иванович», — и рассказал все, как было, всю историю знакомства с
генералом и разрыв.
Раз у отца, в кабинете, // Саша портрет увидал, // Изображен на портрете // Был молодой
генерал. // «Кто это? — спрашивал Саша. — // Кто?..» — Это дедушка твой. — // И отвернулся папаша, // Низко поник головой. // «Что же не вижу его я?» // Папа ни слова в ответ. // Внук, перед дедушкой стоя, // Зорко глядит на портрет: // «Папа, чего ты
вздыхаешь? // Умер он… жив? говори!» // — Вырастешь, Саша, узнаешь. — // «То-то… ты скажешь, смотри!..
Целую неделю потом Стрелов ходил точно опущенный в воду и при докладе
генералу говорил печально и как-то особенно глубоко
вздыхал. В то же время девица Евпраксея сделалась сурова и неприступна. Прочая прислуга, вся подобранная Стреловым, приняла какой-то особенный тон, не то жалостливый, не то пренебрежительный. Словом сказать, в доме воцарился странный порядок, в котором
генерал очутился в роли школьника, с которым, за фискальство или другую подлость, положено не говорить.
Старый
генерал как бы сконфузился и только
вздыхал; но молодой
генерал настаивал.
А
генерал уже достал из портфеля объемистую тетрадку и положил ее перед собой; в этой тетрадке Родион Антоныч узнал свою докладную записку, отмеченную на полях красным карандашом
генерала, — и
вздохнул свободнее.